Лаура проследовала за босоногой хозяйкой в огромную кухню с множеством окон. Подруги устроились на краю длинного, застеленного скатертью стола. Сначала пили кофе из изящных фарфоровых чашечек, а потом Мисси заказала, словно в ресторане, шампанское.
– «Боллингер», 1966 года. Сто долларов бутылка, – заявила она, наливая золотистую, с веселыми пузырьками жидкость в тюльпанообразные хрустальные бокалы.
Смеясь, она подняла свой бокал.
– За то, чтобы спать до полудня!
– За шампанское на завтрак!
– За наших предков.
Они чокнулись.
Мисси с жадностью осушила бокал и удовлетворенно выдохнула. Но, увидев серьезное лицо подруги, резко сказала:
– Ох, Лаура, поскорее разберись со своим дерьмом и кончай хандрить. Окунись в этот огромный и прекрасный мир!
– Я это делала уже не раз. И что из этого вышло?
– Подумаешь, большое дело! – Мисси покачала головой. – Где твоя жажда приключений? Где твоя храбрость? Твоя решительность?
Она вновь наполнила свой бокал.
– Давай допивай. Пусть хмель ударит в голову!
Лаура выпила.
Вдвоем они опустошили бутылку «Боллингера» и теперь со смехом воспринимали каждое сказанное слово.
– Знаешь, куда я собираюсь податься отсюда? – Лаура чувствовала восхитительную расслабленность.
– Снова к дому у озера?
– Я никогда больше не появлюсь там, – угрюмо произнесла Лаура.
– Извини, я забыла. – Мисси пожала плечами. – К священнику? В Палм-Спрингс? В Вегас?
Лаура в ответ лишь улыбнулась.
– Тогда сдаюсь. Так куда?
– В Черногорию.
– Что за шутка! Я пожертвовала бутылкой «Боллингера», чтобы подбодрить тебя, а ты собираешься уехать в этот свой далекий домик на утесе в мрачную, старую Югославию. Неужели ты действительно самоубийца?
Охмелевшая Лаура вяло защищалась:
– Я долго думала, куда поехать, и идея отправиться именно туда показалась мне блестящей.
– Она тухлая, – заявила Мисси. – Это совсем другой мир, ты не знаешь там ни души, и никто не знает тебя, туда тяжело добираться, и там ты будешь в изоляции…
– Мисси, ты только что напомнила мне, почему я туда собралась.
Расположенный на небольшой земляной косе, вдающейся в Адриатическое море, и обнесенный стеной, старинный городок Будва казался изолированным от остального мира.
Лаура стояла на каменном балконе добротного шестикомнатного дома, в котором ее родители когда-то провели свой медовый месяц. Над ним, на другом гористом склоне, находился точно такой же дом, обычно пустовавший; во всяком случае, ни в один из своих приездов в Югославию Лаура не видела его владельцев. Больше никаких построек поблизости не было.
Шесть акров скалистой местности отделяли два одинаковых дома от шоссе, огибающего полуостров. Крутая, узкая дорожка вилась, петляя, от магистрали вверх, к воротам владений.