Консидайн не смотрел на Ианту, все его внимание было поглощено разговором с девочкой, которая заметно осмелела и затараторила:
– Вы намерены ее подвезти? Видели, какая у нее больная нога?! Чтобы ее вылечить, нужно ее поцеловать. Моя мама всегда…
– Клеом! Клеом! – Женский голос окликал девочку. – Иди сюда, не приставай к людям!
– Это моя мама, – с важностью сообщила девчушка, – мне нужно идти, до свидания.
Малышка улыбнулась и убежала к маме. Алекс бросил на Ианту быстрый взгляд:
– Не обращай внимания – она всего лишь ребенок.
– Я люблю общество детей, – ответила Ианта, – они правдивые и искренние, всегда говорят то, что думают. Я ненавижу ложь и елейную жалость, а это детям несвойственно. Многие мои знакомые, выражая мне свое сочувствие, убеждали меня в том, что шрам останется навсегда и мне придется изменить мое отношение к жизни. Теперь я думаю, что чужая трагедия возвышает людей в собственных глазах. С тех пор всякая жалость и сочувствие мне отвратительны.
– Я тебя не жалею, – ответил Консидайн, – жалеть можно слабых, а я тебя таковой не считаю.
– Извини, я говорю о своем недавнем прошлом. Когда мне удастся разработать мышцы, боль пройдет окончательно. Я, собственно, и приехала на озера, чтобы скрыться от навязчивого сочувствия.
– Понимаю, мне тоже порой приходилось от всех прятаться, – задумчиво произнес Алекс, как будто в этих словах имелся скрытый смысл, известный только ему одному. Затем он отрывисто произнес: – Я видел, как ты стояла у воды и, кажется, зашла в нее. На этот раз тебя никто не укусил?
– Нет, все прошло как нельзя лучше. Хотя меня трясло как в лихорадке и в какой-то миг потемнело в глазах, так, что я едва устояла на ногах. К счастью, Клеом отвлекла меня.
Алекс строго посмотрел на Ианту:
– Ты все еще бледнее полотна. Если хочешь, поедем со мной пообедаем.
Любой разумный человек ответил бы «нет». Но разве это могло чем-то повредить? Ианта никогда не считала для себя запретным обед с интересным мужчиной, пусть даже с миллиардером. Конечно, лишнее общение с Консидайном не принесет покоя ее душе, однако… И она ответила:
– Это хорошая идея, я согласна.
– Отлично.
– Только мне нужно переодеться.
– Необязательно, ты хорошо одета.
Коричневая рубашка и потертые шорты хоть и шли ей, но были слишком заношенными и продолжали оставаться в гардеробе Ианты только из соображений практичности. Если же судить по домашней обстановке Консидайна, он любит холодное загадочное изящество и женщины ему нравятся одетые так же элегантно, как и он сам, имеющие понятие о стиле и умении подать себя…