— Где она? — с лицом, искаженным от ревности, Корд стал похож на безумца.
— В передней комнате. Мистер Ла Тор пытается ее отогреть.
Корд бросился в большую комнату, и Мария поспешила за ним:
— Она чуть не замерзла в снежный шквал.
Ла Тор растирал ноги Джонти, когда в комнату ворвался Корд, чувствующий такую же боль и унижение, которые заставили Джонти сбежать. Бледный, Корд стоял, склонившись над ней, и напряженно смотрел, желая, чтобы она взглянула на него. Но, подняв один раз широко открытые глаза, она снова уставилась в огонь.
Не обращая внимания на Ла Тора, который поднялся при его появлении, он на одном дыхании выпалил:
— Я не могу поверить в то, что этот человек значит для тебя больше, чем твой сын. Что ты просто смогла уехать и бросить Коти.
Тогда глаза Джонти зажглись голубым огнем. Она открыла рот, чтобы объяснить, что она не насовсем оставила сына, а только пока станет тепло, и она сможет его забрать с собой. Но, глядя на этого рассерженного человека, она осознала, что он очень страдает. Может быть, действительно, он страдал, потому что она уехала?
Джонти испуганно вздрогнула, когда Ла Тор закричал:
— Заткнись, Мак Байн! Не будь таким лицемером? Она уехала, потому что больше не смогла вынести твоей лжи, когда ты приводил в ее дом другую женщину и спал с этой шлюхой в соседней комнате.
Корд попытался перебить его, объяснить, что все эти обвинения ложные, но разъяренный Ла Тор не дал ему и рта раскрыть. Наконец, не выдержав, Корд повернулся, не дослушав Ла Тора, и пошел прочь, бросив Марии:
— Не уходи, Мария. Я хочу, чтобы ты тоже кое-что услышала.
Ла Тор удивленно вскинул брови, и когда Мария недоуменно пожала плечами, он снова присел возле Джонти и стал растирать ей ноги.
— Кажется, я заткнул рот этому обманщику, — проворчал он.
— Я так не думаю, Джим, — Лайтфут незаметно появился в комнате. — Он вернется, и мы выслушаем вскоре какие-то объяснения. Он ушел рассерженным.
— Интересно будет послушать, какую очередную ложь он состряпает, — сказал Ла Тор и принялся растирать другую ногу Джонти, когда вернулся Корд, волоча за собой упирающуюся побледневшую Тину.
Все уставились на рассерженную и смущенную Тину, а Корд подтолкнул ее вперед:
— Давай, расскажи им и своей матери, — он кивнул в сторону Марии, которая подошла к дочери и с тревогой посмотрела на нее. — Расскажи им, что ты натворила.
И Тина стала отвечать на наводящие вопросы Корда. Иногда дерзко, иногда таким тихим голосом, что присутствующим приходилось напрягать слух, чтобы услышать ее. Закончила она тем, что рассказала, как за несколько минут до того, как ее увидела Джонти, она забралась к Корду в постель и обняла его спящее тело.