Когда Тина закончила говорить, она заплакала вместе со своей матерью. Джонти окинула ее взглядом, вскочила на ноги и, стыдясь смотреть на Корда, выбежала из комнаты.
Пока Ла Тор и Лайтфут недоуменно смотрели друг на друга, Корд с сожалением взглянул на свою домохозяйку.
— Извини, я должен был это сделать, Мария, — добродушно сказал он. — Я должен был сохранить семью.
Женщина понимающе кивнула, по ее щекам все еще катились слезы. Корд положил ей руку на плечо и мягко сказал:
— Ты ведь понимаешь, что тебе и Карлосу нельзя здесь оставаться. Через пару дней я вас отвезу в город. Дорога уже, очевидно, растаяла, — он бросил на Ла Тора хмурый взгляд.
Мария утерла слезы уголком фартука и распрямила плечи.
— Я понимаю, Корд, и мне стыдно, что я воспитала такую дочь. Карлос отлупит ее так, что она надолго запомнит, — она схватила дочь за руку и потащила ее на улицу.
Не успела за ними закрыться дверь, как Корд повернулся к Ла Тору. Сжав кулаки и окинув его холодным взглядом, Корд прорычал:
— А теперь тебе пора получить, — слова застряли у него в горле, так как неожиданно Ла Тор схватился за грудь, и тут же на пол посыпались осколки разбитого стекла, и снаружи послышался выстрел.
— Боже мой! — вскрикнул Корд и подскочил, пытаясь подхватить падающего Ла Тора, и над его головой просвистела пуля и попала в каминную полочку. Лайтфут без колебаний выскочил на улицу и скрылся в темноте.
Корд опустил Ла Тора на пол, его лицо было бледным, как полотно, и между пальцев текла кровь. Помутневшими от боли глазами, он посмотрел на Корда.
— Кажется, мне конец, Мак Байн, — слабым голосом сказал Ла Тор. — Но ты должен узнать семейную тайну, прежде чем я умру, — он помолчал, набираясь сил, и потом прошептал: — Ты полный идиот, Джонти — моя дочь.
Корд удивленно и недоверчиво уставился на Ла Тора.
Теперь он ясно видел, кого ему постоянно напоминала Джонти. Если внимательнее посмотреть, то глаза сразу выдавали Ла Тора.
— Джонти знает? — тихо спросил он.
— Нет, — сказал он слабеющим, но твердым голосом. — Будь ты проклят, если вздумаешь сказать.
— Но у нее есть право знать, она любит тебя.
— Она возненавидит меня, если узнает, что я бросил ее мать, когда она во мне нуждалась.
— Ты с ума сошел, ты должен ей сказать.
— Нет! — на этот раз он сказал твердым голосом и крепко сжал руку Корда. — Обещай, что ты ей не скажешь.
— Хорошо, не скажу, — успокоил его Корд. Когда в комнату ворвалась Джонти, — взгляд Ла Тора уже помутнел.
— Дядя Джим! — закричала она, бросившись на колени.
С искаженным от страха и горя лицом, она видела, как с тонких, загорелых пальцев струйкой стекала кровь.