В конце второй мировой войны в Кайфэне (провинция Хэнань) еще существовала горстка китайцев, не употреблявших в пищу свинину и сохранявших воспоминания о том, что их отцы подвергались обрезанию. Там даже сохранились развалины синагоги. Это были последние остатки когда-то многочисленных, процветавших и влиятельных общин. Наиболее полными сведениями о них мы обязаны иезуитским миссионерам, посещавшим их в XVII и XVIII вв. Иезуиты интересовались их священными книгами и особенностями культа. Из рассказов иезуитов следует, что в середине XVIII в. община Кайфэна, уже вступившая в эпоху упадка, насчитывала около тысячи членов. Евреи Китая знали лучшие времена. Отец Домингин пишет об этом: «… в течение длительного времени они занимали в Китае важные позиции. Многие из них были губернаторами провинций, государственными министрами, имели ученые степени. Некоторые из них были богатыми землевладельцами. Но сегодня от этого былого благополучия ничего не осталось. А их общины в Ханчжоу, Нинбо, Пекине и Нинся полностью исчезли»… Несколько посвящений, обнаруженных на стеллах, подтверждают эти сведения, так же как и свидетельство Марко Поло, который говорит о процветании и влиянии еврейских общин в Китае (1286 г.), или рассказы арабских путешественников, датируемые XI веком. Эти последние источники утверждают, что «евреи обосновались в Китае с незапамятных времен». Таким образом, не углубляясь в эпоху царя Соломона, как это уже пытались делать некоторые историки, представляется вероятным допустить, что самые ранние еврейские поселения в Китае относятся к первому тысячелетию нашей эры.
Все эти сведения позволяют сделать вывод, что в течение по крайней мере двенадцати столетий китайские евреи, смешавшись с китайцами и переняв китайскую культуру и образ жизни, вели мирную жизнь без каких-либо потрясений и гармонически сочетали предписания еврейской религии с почитанием Конфуция, полагая, «что это чисто светские и политические церемонии», как об этом пишет отец Домингин. Они не навлекали на себя каких-то особых преследований и ничем не привлекали внимания простых людей и правительств. При этом исключительную длительность периода, когда они сохраняли свою веру, будучи полностью изолированными от собратьев по религии, невозможно объяснить никакими этническими, социальными или экономическими причинами, но лишь особой изолирующей силой еврейского монотеизма. Однако речь не идет о вечной субстанции, которую невозможно уничтожить. В конце концов, она уступила под натиском времени. По-видимому, для того, чтобы обеспечить выживание и сохранение еврейского народа в гуще других народов, необходимы иные условия.