– …Что дадите, Виктор Максимович?
Пряников мягко улыбнулся в усы.
– Крейсер дам один. Броненосный. Зато самый быстроходный.
Пряников уже не улыбался. Самый быстроходный, по идее, обещали ему…
– «Святую Троицу»?
Главком рассмеялся.
– Нет. Вообще-то «Святая Троица» уже занята. Но «Афон» получите, а это ненамного хуже.
Вяликов молча кивнул. «Афон» – головной крейсер из новенькой «сенявинской» серии – действительно был ненамного хуже. Совсем чуть-чуть. Ровно настолько, насколько головная терранская верфь Русского сектора хуже Российской императорской верфи имени Екатерины III…
Сомов, как бывший корабел, мысленно заменил слово «хуже» на слово «моложе». Мы просто моложе. Но мы быстро учимся.
– …И два быстроходных транспорта с боезапасом, топливом, пищей. Чтобы вы чувствовали себя там более независимо…
Вяликов среагировал быстрее своего экзаменатора и гораздо менее корректно:
– Чушь какая! Не меньше четырех бригад…
– Не будем терять времени! – перебил его Сомов. И вкратце пояснил идею.
– …хм…
– Что – хм, Даниил Дмитриевич?
– Рискованно… И все же… как будто в рамках осуществимого, Виктор Максимович.
– Проверите на своей шкуре – с настоящего момента это входит в вашу боевую задачу. Приступайте к выполнению сейчас же. За вами, господа адмиралы, закрепляется право совместно отобрать все необходимые корабли, кроме, разумеется, крейсеров – с ними вопрос решен. Через полтора часа я жду вашего доклада по составу эскадр. Какие-то вопросы?
«Экзаменатор» и «абитуриент» переглянулись: жестковато забирает мальчик… Но ответили так, как им и следовало ответить:
– Вопросов нет, господин вице-адмирал.
После их ухода Виктор вызвал оабовца Миколайчика и имел с ним длинный, сложный, неприятный разговор. Потом вызвал капитана ремонтного корабля-дока «Кит» и имел с ним долгий, сложный, совершенно нейтральный разговор. Надиктовал приказ о назначении вице-адмирала Пряникова и контр-адмирала Вяликова на новые должности. Дождался их доклада. Выслушал. Утвердил. Сказал: «Действуйте!»
И провалился в сон.
* * *
…Из-под ног катились неровные беловатые камешки. Гора крошилась, под тонким слоем земли и травы прятался ее известковый скелет, продырявленный водами в тысяче мест. Низенькие деревца, чахлая травка, кустарник стелится у самых подошв, отчаянно вонзая в темную почву жадные коготки корней. Слева нависал утес, весь в рукотворных пещерках, словно в черных оспинах, грязно желтый – когда солнце выходило из-за туч, и нежно-кремовый, – когда пряталось за облачным пологом.
Внизу было теплее. Они поднялись метров пятьсот. Может быть, на семьсот. Тут наглый ветерок принялся засовывать холодные шупальца под одежду. Виктор зябко ежился. И в то же время пот заливал ему лоб.