— Где ты их в степи-то сыщешь, боярин Александр? — недоверчиво покачал головой воевода. — Они ведь — как ветер. Вроде и рядом он завсегда, да ни в жизть не поймаешь.
— За день четыре раза торки обернулись. Стало быть, и лагерь их недалече, час пути на рысях, не более. Дай мне пару тысяч, княже, и я тебе до вечера привезу голову их хана и весь обоз походный…
— Да не лагерь там, а сани со стрелами, — не выдержав, вмешался Олег. — Бросят степняки сани эти не жалеючи, и гоняйся за ними неведомо где. Неужели непонятно: заманивают они нас, с пути сбить хотят, заставляют в догонялки бесполезные играть…
Середин поспешно встал, пока его не попрекнули столь грубой невежливостью.
— А, это ты, боярин? — вскинул голову князь. — Как же, как же, поминали тебя намедни за службу честную. Так каково мнение твое о набегах торкских?
— Я с тобой не ради славы ратной пошел, княже, — придвинулся ближе ведун, раздвигая сотников плечом, — а ради мести. Мести за сотни товарищей моих, что обманом в рабство были проданы. Коли на рать торкскую повернешь — разбегутся они, трусость степняков всем известна. Славу получишь, князь, да ничего более. Опять разбойничать торки станут, кровушку русскую проливать, холопов твоих в неволю угонять. Не славу искать нужно, а логово народца поганого. Выжечь его начисто, как язву гнилую, и дело с концом. Донесли ведь люди торговые, где торки город свой прячут. Вот на него идти и надобно! Захотят остановить: пусть на пути встают, грудью заслоняют. А стрелы пускать любой сайгак может, не след на это внимания обращать.
— Не русское это дело — с бабами да детьми воевать! — возмутился боярин. — Нашему духу потребно в чистом поле с силой воинской схлестнуться, а не к чужим сундукам тащиться, от вызовов ратных хоронясь.
— Вестимо, боярину Александру ведомо, что я токмо левой рукой ныне биться способен, — спокойно произнес Олег, — коли он прилюдно трусливой нерусью меня называть отваживается. Однако же с подобным молокососом я и одной левой управлюсь, коли князь спор божьим судом разрешить дозволит.
— Я ради такого дела клятву принесу правую руку в споре нашем не применять! — заносчиво выкрикнул юный боярин.
— Нет в том нужды, — неожиданно пригладил широкую бороду воевода. — Пока гость наш немощен, я за него в суде божьем выступить готов.
— Прости, Дубовей, — возразил один из богатырей, имени которого ведун даже не знал, — но твое дело — полки водить. Спор же за ведуна Олега я готов разрешить.
Молодой боярин побелел, как зимняя степь, и, кажется, даже сглотнул. Похоже, он не знал, что именно Олег Середин три года назад спас Муром от хазар, найдя тайный лагерь разбойников, а потому заступников у него в здешней дружине хватало.