– Так ведь никто же не будет у нас молоко и сыр покупать! – заныл Берри.
– Кто это сказал?
– Жена Сана. И другие тоже.
– Ну и ладно. Я свои сыры в Ораби дороже продам, – заявила Гифт. – И знаешь, братец, пошел бы ты лучше да умылся, чем разговоры разговаривать! Грязный весь, в крови… И рубашку перемени, а то от тебя просто помойкой воняет! – И Гифт решительно повернулась к нему спиной и вошла в дом. Но там мужество покинуло ее, и она разразилась слезами.
– В чем дело, Эмер? – спросил целитель, поворачивая к ней свое исхудалое лицо; в его странных глазах снова плеснулась тревога.
– Ох, чует мое сердце, не кончится это добром! Да разве ж можно так пить? Все мозги уж пропил! – и она вытерла фартуком глаза. – Тебя-то небось тоже проклятая выпивка доконала?
– Нет, – изумленно ответил он, но совсем не обиделся. Похоже, он просто ее не понял.
– Да нет, конечно, господин мой, это я со зла сказала! Ты уж меня прости!
– А может быть, твой брат пьет, пытаясь стать другим человеком? – промолвил он. – Пытаясь как-то измениться?..
– Он пьет, потому что пьет, – отрезала Гифт. – С некоторыми людьми все дело только в этом. А теперь мне в молочный сарай нужно сходить, так я двери-то в дом запру, а то… ходят тут всякие… А ты пока отдохни. На улице-то холод, ветер… – Она хотела быть уверена, что он никуда не выйдет из дому, будет в безопасности, потому что в ее доме никто не сможет напасть на него неожиданно. А попозже она непременно сходит в деревню и перекинется парой слов кое с кем из разумных людей, а заодно и постарается положить конец всей этой дурацкой болтовне.
Когда же Гифт пришла в деревню, то жена Олдера, Тауни, и некоторые другие жители деревни вполне согласились с ее доводами, что в ссоре двух колдунов из-за работы нет ничего абсолютно нового и необычного. А вот Сан, его жена и кое-кто из постоянных посетителей таверны, таких же пьяниц, как Берри, никак не желали эту тему оставить: еще бы, о чем же им потом говорить всю зиму? Если не считать непобежденного пока что ящура, конечно.
– Знаешь, – сказала ей Тауни, – муженек мой всегда старается медяками расплатиться, даже если считает, что платить нужно слоновой костью.
– Так, значит, быки ваши, которых Отак лечил, здоровы?
– Вроде бы да. И больше пока ни один не заболел.
– Он настоящий волшебник, Тауни! – воскликнула Гифт. – Теперь я это точно знаю!
– В том-то все и дело! – сказала Тауни. – И ты, милая, это прекрасно понимаешь! Здесь не место для ТАКИХ людей. Кто он такой в действительности – не наше дело, но ты бы все-таки выяснила, зачем он сюда явился.