— Да что ты? Оль! В натуре! Ну, перестань, все путем, я уже ходить немного могу. Ну, Оль! Слышь? Кончай плакать!..
Следом за солдатами из вертолета появился полковник Голубков. На этот раз он был в сером костюме, сидевшем на нем как-то наперекосяк, будто бы пиджак был застегнут не на ту пуговицу. А с ним — еще один штатский, лет тридцати, накачанный такой малый, с хорошим открытым лицом. Голубков пожал Сергею руку, представил спутника:
— Майор Васильев, он в нашей группе. Вадим Алексеевич.
— Просто Вадим, — поправил тот, здороваясь с Сергеем. — А вы, значит, и есть тот самый Пастух? Много о вас слышал.
— Ну вот, Серега, твое условие выполнено, — проговорил Голубков. — Может, пора нам и о деле поговорить?
Сергей кивнул:
— Теперь можно…
Святые угодники! Если бы кто-нибудь сказал, что мне предложат такое дело и я за него возьмусь, даже не знаю, куда бы я послал этого провидца. Но очень далеко. Очень. Я и теперь не взялся бы за него ни за какие коврижки. Если бы не Тимоха. Они сделали сильный ход. Очень сильный. И выйти из игры я уже не мог.
И главное было совсем не в том, что мы должны будем работать в чужой стране, о которой ни черта не знаем, кроме того, что там танцуют сиртаки. И не в том, что без какого-либо прикрытия. Про оружие и не говорю, какое там может быть оружие! И если бы нужно было выкрасть — или, как выразился полковник Голубков, переместить — какого-нибудь бандюгу, мафиози или агента-двойника, вопросов бы не было. Но речь-то шла совсем о другом человеке — об Аркадии Назарове!
Который во время путча девяносто первого года нес от биржи стометровый российский флаг.
Который стоял рядом с Ельциным на танке возле Белого дома.
И который через несколько месяцев после этого сказал Ельцину прямо в лицо перед десятками телекамер:
— Борис Николаевич, своим бездействием вы просрали нашу победу!
Он, конечно, не совсем так сказал, но смысл был именно такой, и все это поняли. В том числе и сам Ельцин.
И этого человека «несанкционированно переместить» в Россию?
Полковник Голубков излагал суть дела короткими фразами, без рассуждений — так, как ставят боевую задачу. Но мне показалось, что немногословие его вызвано другим — стремлением поскорее с этим покончить.
— Таким образом, ваше задание состоит из трех частей, — подвел он итог. — Первая: блокировать контакты объекта с третьими лицами. Вторая: обеспечить безопасность объекта. Это — одна из важнейших задач операции. И наконец, третья — переместить объект в пункт, который будет указан вам позже. Вопросы есть?
— По первым двум частям — нет. По третьей… Чем вызвана эта необходимость? — спросил я.