Вернувшись из Франкфурта, Назаров вызвал Фиму Губермана и в присутствии Розовского сказал ему:
— Девятьсот. И можешь открывать дверь ногой.
В тот же день Назарову позвонил помощник первого секретаря МГК и передал просьбу Бориса Николаевича Ельцина приехать к нему часам к семи вечера. «Просьбу». «Часам к семи». Это дорогого стоило.
Ельцин принял Назарова в комнате отдыха, примыкавшей к его огромному кабинету, налил «Смирновской» и долго, вникая в детали с цепкостью опытного прораба, расспрашивал о делах. Прощаясь, сказал:
— Такие люди, как вы, скоро будут очень нужны. Понадобится моя помощь — звоните!..
Но помощь понадобилась не Назарову, а самому Ельцину. Когда опальный реформатор, ошельмованный, вышвырнутый с партийного Олимпа, покинутый всеми жополизами, сидел сычом в кабинете зампреда Госстроя, мимо приемной чиновный люд пробегал, словно боясь подцепить чуму, Назаров позвонил его референту и с соблюдением всех тонкостей этикета попросил узнать, не сможет ли Борис Николаевич принять его в любое удобное для него время.
Время нашлось в тот же день. Встреча была короткой. Назаров спросил:
— Чем я могу вам помочь?
Ельцин долго молчал, потом ответил:
— Спасибо, что пришел.
И крепко пожал ему руку.
На другой день Назаров связался по телефону с московским корпунктом «Радио Свобода» и предложил интервью о своем отношении к Ельцину. Корреспондент «Свободы» охотно согласился: тема была горячая, а Назаров уже занимал прочное место среди самых авторитетных общественных деятелей.
В интервью он сказал:
— То, что произошло с Борисом Николаевичем, я считаю позорищем для Горбачева и его прихлебателей. Но для самого Ельцина это было полезным испытанием. Он должен был через все это пройти, чтобы избавиться от иллюзий, что эту партию с насквозь прогнившей и коррумпированной верхушкой можно реформировать изнутри.
— Но вы сами являетесь членом этой партии, — напомнил корреспондент.
— Уже нет. Вчера я отослал в райком свой партбилет и заявление о выходе из КПСС.
— Значит, вы не считаете политическую карьеру Ельцина законченной?
— Я убежден: она только начинается, — ответил Назаров.
Он верил в то, что говорил. И потому без колебаний принял участие в финансировании предвыборной кампании Ельцина, когда тот баллотировался в Верховный Совет СССР — последний, как выяснилось, в семидесятилетней истории страны. Но сам выдвигать свою кандидатуру отказался. И лишь позже, когда ему предложили стать кандидатом в депутаты Верховного Совета РСФСР по списку «Выбора России», Назаров, поколебавшись, дал согласие.