Луку улыбнулась удача. Удар древком топора вышел неточным, да и нашитые на куртку стальные пластины оказались к месту.
Не обращая внимания на тупую боль в отбитых ребрах, стражник отшагнул в сторону, хладнокровно крутанул над головой «морского ежа»,[22] изменил поворот кисти и бросил шипастый шар в лицо врагу. Отпрыгнул от начавшегося валиться вперед набаторца и, не мешкая, хлестким движением стеганул кистенем по башке перебиравшегося через стену бойца. Тот, разжав руки, рухнул с лестницы, увлекая следом за собой еще троих.
— Толкайте ее, лопни твоя жаба! — заорал Лук.
Тут же подскочили четверо воинов и с помощью рогатин начали отталкивать лестницу. Лук тем временем быстро осмотрелся. Бой подошел к концу. Всех, кому удалось закрепиться на стене, порубили в мелкую капусту.
— Отвалили, — с облегчением выдохнул он, перекинув кистень через плечо. Топор стражник потерял в схватке и подхватил первое, что тогда попалось под руку.
Сплюнув на ладонь, Лук придирчиво изучил плевок. Не обнаружив крови, вытер пальцы о промокшую куртку.
— Они не собираются расходиться по домам, — зло бросил один из солдат. — Сейчас придут в себя, и для нас опять найдется работа.
— Хрена найдется, — не согласился другой. — Смена. На сегодня мы отвоевались.
— Хорошо позабавились, — к Луку подошел Га-нор, который рубился в первых рядах.
— Ничего себе веселье! Бок болит страшно, и топор потерял.
— Где это?
— В бою, лопни твоя жаба. Где ж еще? Улетел за стену. Так что я вот. С обновкой.
Северянин посмотрел на то, как друг держит рукоять кистеня, на то, как переброшена цепь через его плечо, и шипастый, не слишком чистый шар, болтается за спиной. И ничего не сказал.
Они спустились по узкой винтовой лестнице. Один раз пришлось остановиться на нижней площадке, пропуская вперед носилки с ранеными. По просторному крепостному двору двигались солдаты и лекари. Чуть в стороне от всех работали шестеро кузнецов. Кто-то правил оружие, кто-то чинил пробитые доспехи. Рядом с небольшими кузнями разгружали уголь, и сержант костерил двух угрюмых рядовых. Мимо Лука и Га-нора прошел Огонек. Маг направлялся к Салатным воротам, до которых отсюда было не больше четырех десятков ярдов.
— Северянин! — окликнул сотник. — Бери Жабу и идите жрать, пока котел не опустел. Сегодня, благодаря доброте капитана, двойные порции.
— Сколько раз можно говорить, что я не Жаба, лопни твоя жаба!
— А ты побольше ее поминай. Еще не так назовут, — следопыт направился в сторону караулки.
— Это ты на что намекаешь? Как назовут?
— Блазгом.
Стражник поперхнулся от возмущения и потерял дар речи.