Мы с Рандо бросились к краю и увидели вцепившихся в ледяные камни Ходящую и Целителя, чудом держащихся на узеньком выступе. Я действовал не раздумывая, перегнулся через край и протянул им руки. Ребята тут же ухватились за меня, но в этот самый миг выступ откололся. Их ноги потеряли опору.
Что-то заорала Проклятая, видя, как Шен с Роной повисли над бездной.
Я начал сползать вниз.
— Держитесь! — крикнул Рандо, и я сжал пальцы еще сильнее, в то время как рыцарь, схватив меня за лодыжки, начал тянуть на себя.
Мне показалось, что еще немного, и кости выскочат из суставов. Я напрягал все мышцы и шипел от боли, пытаясь удержать вес Целителя и Ходящей. Рыцарь мощными рывками вытаскивал нас.
— Держи ее, Нэсс! — крикнул Шен.
До края оставалось совсем немного, но я чувствовал, как ладонь Роны медленно, но верно выскальзывает из моего хвата.
— Не отпускай ее! — Целитель отчаянно цеплялся ногами за стену, чтобы хоть как-то облегчить мне работу, но они все время соскальзывали.
Я уже практически ничего не видел, слезы боли текли ручьем, но я не сдавался, хотя и чувствовал, что с каждым мгновением теряю ее.
«Держи девочку, Нэсс!!!»
Мне показалось, что это крикнула Лаэн.
Шен сильно дернулся, пытаясь вырваться и тем самым спасти Ходящую, но я удержал его. Рона, вскрикнув, выскользнула из моего хвата и упала вниз. Я заорал от отчаяния, видя, как она падает в облака. Шен взревел, дернулся, словно в него вселилась Бездна, рухнул следом за ней, и в следующее мгновение милорд Рандо оттащил меня от края.
— Прости, малыш! — прошептал я.
Где-то на той стороне на одной ноте отчаянно выла Проклятая.
Я плакал. И Ласка плакала вместе со мной.
— Эй, Серый! Еда остывает! — окликнули меня.
Не отрываясь от занятия, я кивнул, показывая, что слышал. Закончил обновлять оплетку на рукояти короткого легкого меча и только после этого отправился к кухне.
Возле горячих, пышущих паром, аппетитно пахнущих котлов толпились люди. Я встал в общую очередь. Не люблю пользоваться привилегиями командира, когда сидишь вместе со всеми в одной выгребной яме. Лезть по головам товарищей, с которыми сражаешься плечом к плечу, — это свинство.
Кашевар, хмурый, как день поздней осенью, навалил мне в деревянную миску каши с кусочками бараньего мяса.
— Твой друг жрать будет?!
— Вот так, собака! — пискнул вертевшийся под ногами Юми.
Я счел это за согласие, кивнул и получил в руки вторую миску. Мы отошли подальше от толпы, пристроились на поваленном дереве, недалеко от шатров лазарета, и я отдал вейе его порцию.
— Вот так, собака! — сказал он и аккуратно принялся за трапезу.