Научи меня умирать (Монро) - страница 5

Она читала книгу на скамейке в скверике напротив букинистического магазина. Лица не было видно. Но я узнал ее сразу. Те же самые дурацкие штаны. Футболка другая, а штаны те же. Рядом с девушкой зонтик – рукотворный символ сезона дождей.

Когда я поравнялся с ней, она подняла голову и посмотрела прямо на меня. Словно дожидалась моего появления в сквере и из-за этого забросила все свои дела. На миг мне стало досадно – только избавился от этого лица, как от надоевшей занозы, и вот опять оно.

Я остановился. Девушка смотрела на меня. Она продолжала держать книгу раскрытой. Начал накрапывать дождь.

В тех местах, на которые упали капли, бумага темнела, вздувалась крошечными вулканами, краска расплывалась. Страница, похожая на лицо неопрятного старика.

Внутри у меня что-то неприятно колыхнулось. Тревожное предчувствие. Слишком уж случайной была встреча. Мне захотелось захлопнуть створку раковины.

Сделать это было очень просто – нужно всего лишь пройти мимо. Всего-то. Но вместо этого я остановился. И чем дольше я стоял, глядя на нее, тем отчетливее понимал, что никуда мне уже не деться. Опаленные крылья. Ошибка мотылька.

– Вы что-то хотели спросить? – сказал я.

Девушка рассеянно посмотрела на книгу, словно только сейчас сообразив, что держит в руках, захлопнула ее, поднялась и нерешительно сделала несколько шагов ко мне.

– Какой сегодня день? – спросила она.

Отличный вопрос, учитывая обстоятельства, в которых он задан. Я ожидал чего-нибудь более скучного – признания в любви или предложения вступить в какую-нибудь тайную секту… «Какой сегодня день»! Было от чего прийти в замешательство. Я в него и пришел.

На всякий случай я переспросил:

– Извините, что?

И снова на лице удивление и раздражение:

– Вы плохо слышите? Я спросила, какой сегодня день.

– День недели или число? – уточнил я.

– И то и другое.

– Воскресенье. Восьмое июня.

– Спасибо, – сказала она и, словно размышляя вслух, вполголоса добавила, – значит, ровно через неделю…

Я с трудом удержал на языке очередное «простите, что?».

Дождь усилился. Мелкая водяная пыль омыла блестящие, словно покрытые воском, листья магнолий, нежно-розовые лепестки гортензий и светло-серые плиты, которыми была выложена дорожка в сквере. Картина для урбанизированного варианта хайку. Короткие глухие хлопки раскрывающихся зонтов. Мимо нас сновали люди, превратившиеся вдруг в огромные ходячие грибы. Шляпки у грибов самых веселых расцветок. Сумасшедшие грибы.

Мы стояли друг напротив друга и молчали, выпав из этого слоя реальности. Нам было не до зонтов и не до гортензий.