Близится утро (Лукьяненко) - страница 3

То, что мне не давалось, у святых братьев проблем не вызвало... Шелковый поясок развязался вмиг.

– Уходите.

Святые братья склонили головы – и беззвучно ускользнули в ту дверь, через которую привели меня.

Мы остались наедине.

И месяца не прошло с тех пор, как был я удостоен чести лицезреть епископа Ульбрихта. Помню, как бросился перед ним на колени, припал к руке, прощения и благословения прося...

А сейчас будто выжгло во мне что-то. Будто остыло. Сижу перед Пасынком Божьим и не шевелюсь...

– Понимаю... – сказал Юлий. Посмотрел куда-то в сторону, вздохнул. Назови свое имя.

– Ильмар.

– Ты вор? – так же сонно, скучно спросил Пасынок Божий. Он слегка картавил, как человек, долго пытавшийся от косноязычия отучиться, но так до конца и не преуспевший.

– Да... ваше святейшество.

– На Печальных Островах ты помог бежать с каторги мальчику по имени Маркус?

– Да... ваше святейшество.

– Ты знал тогда, что Маркус – младший принц Дома?

– Нет.

Пасынок Божий опустил веки и будто вообще задремал. Я потихоньку оглянулся. Да быть того не может, чтобы меня, каторжника и душегуба, оставили наедине с самим Юлием!

Но никого, кроме нас, в странной этой комнате не было. И никаких амбразур, сквозь которые меня на прицеле держат, я тоже не увидел. Может, смотрел плохо?

– Почему ты его спас? – пробормотал Юлий. – А? Почему...

Вроде бы он и вопроса не задал, так, в воздух произнес. Но я ответил:

– Он мне помог бежать.

– Помог, а дальше? – Тощие плечи под белой мантией вздрогнули. – Зачем потом спасал, правды не зная?

– Сестра-Покровительница завещала товарищей не бросать...

– Чтишь Сестру... Это хорошо. – Брат Юлий посмотрел на меня:

– А Искупителя – чтишь?

– Чту.

– Верю, – легко согласился Юлий. – Поглядеть, такты Достойный сын Церкви.

Как же дошел до жизни такой?

– Какой? – тупо спросил я.

Пасынок Божий помолчал. Потом спросил, с ноткой интереса:

– Знаешь, где мы с тобой беседуем? Я замотал головой.

– Это часовня, в которой короновали Искупителя на римский престол. Вокруг нее весь Урбис строился. Это – сердце веры, Ильмар. Эта комната невзрачная, для беглого взгляда убогая, – основа Державы. Она, а не великие монастыри, пышные храмы, огромные соборы.

Меня дрожь пробила. Вот чего не ждал... А Пасынок Божий продолжал:

– Немногие удостоены чести сюда войти. Еще меньше тех, кто на эти скамьи садился. На одной из них сидел сам Искупитель... вот только на какой неведомо. Даже мне.

Он снова на меня посмотрел. Странная у него манера, глянул – будто коснулся... и тут же взгляд отдернул.

– За что мне такая честь? – спросил я.