Что будет с Еленой, когда он уедет?
Он догадывался о скрытых, неведомых страстях, дремавших в ее душе, но у него были и другие, чисто внешние поводы для сомнений. Вслед за покидающей Софию немецкой армией в город вступят войска Антанты. Светская жизнь, без которой Елена не мыслит существования, снова закружит ее в своем водовороте. Бенц представлял себе Елену в кругу французских офицеров, неминуемое сближение с ними, когда в ней заговорит французская кровь… А он в это время будет думать о ней в каком-нибудь полевом госпитале, в тяжелой духоте, пропитанной запахом крови и лекарств, и терзаться каждым ложным слухом о мире.
Так в бессонные ночи Бенц неотвратимо приближался к страшному часу, когда ему суждено было пожертвовать тем, что он даже не помышлял потерять.
Когда именно впервые осенила Бенца роковая мысль остаться в Болгарии? Это не так уж важно. Многие решения медленно и незаметно зреют в глубинах подсознания. Когда же они завладевают нами и мы приступаем к их исполнению, оказывается, что они построены по той же логике, которой мы пользуемся сознательно, возникают доводы, которые удивляют нас своей четкостью. Бенц любил Елену страстной, исступленной любовью; она сама разжигала в нем это чувство, ослепленная иллюзией, будто сможет пойти ради него на жертву. Он любил ее до самозабвения, с тоской надеясь, что, погубив свою душу, спасет любовь. Никакая сила не была в состоянии оторвать его от Елены; никакие колебания не могли заставить его отказаться от борьбы за нее. Оставить Елену одну среди своры вражеских офицеров!.. Оставить ее на брата, который еще легкомысленней, чем она!.. Быть вдалеке и знать, что столько мужчин окружают ее, льстят ей, ухаживают за ней! Ежечасно воображать, как призраки в ненавистных мундирах целуют ей руки, подносят зажигалки, ловят на лету каждое ее слово!.. Нет, это невыносимо! Отдаваясь своим мучительным мыслям, Бенц удивлялся тому, что они возникают у него именно в те дни, когда каждый поступок Елены приносил ему доказательства ее любви. Но ревность, даже когда у нее нет объекта и она не приводит к ожесточению, все же интуитивно открывает опасности, в которых разум убеждается гораздо позже.
Бенц ужасался тупому безразличию, с которым он рассуждал о последствиях своего поступка. Словно чья-то зловещая рука разом порвала все нити, которые связывали его ум и сердце с агонизирующей великой Германией 1918 года, В прошлом Бенца не было ничего, что позволяло бы думать, будто рассудительный и холодный поручик медицинской службы когда-либо станет дезертиром. Строгость отца, воспитание в германской школе и казарме приучили Бенца к суровой, размеренной жизни. Никогда Бенц не был мечтателем, никогда не стремился к исключительным переживаниям. Он был заурядным, добросовестным немецким врачом, довольствовался повседневными радостями жизни, и его карьера катилась бы и дальше по гладким, привычным рельсам, как у тысяч других военных врачей. Да, таким был Бенц!.. Он и сам не допускал, что может быть другим. Как мало знал он о сокровенных глубинах своей души, о скрытом механизме своего внутреннего «я», который управляет всеми нашими поступками под обманчивой видимостью внешнего детерминизма!