Неужели это тот самый человек, что совсем еще недавно с высокого крыльца «Тенистого дола» обрушивал свое казенное красноречие на головы местных зевак?
Да, тот самый, но в несчастье все равны. Отчаяние гения выражается в тех же словах, что и отчаяние самого заурядного человека.
Лекок уже несколько секунд делал неимоверные усилия, пытаясь справиться со слезами, навернувшимися ему на глаза. Недаром же он был стоиком и по натуре, и в согласии со своим ремеслом. Но, слыша эти безутешные слова, это желание отчаявшегося отца, он не выдержал и прослезился.
Не заботясь о том, чтобы скрыть обуревавшие его чувства, он выступил вперед и обратился к г-ну Куртуа.
- Я, - сказал он, - Лекок из уголовной полиции, даю вам честное слово отыскать тело мадемуазель Лоранс.
Бедняга мэр ухватился за это обещание, как утопающий за соломинку.
- Не правда ли, - воскликнул он, - мы ее найдем? Вы мне поможете. Говорят, для полиции нет ничего невозможного, она все знает, все видит. Мы узнаем, что сталось с моей дочерью. - Он приблизился к полицейскому и схватил его за руку. - Благодарю вас, вы добрый человек. Я оказал вам дурной прием, я судил о вас с высоты своей гордыни. Простите меня! Мы опутаны глупыми предрассудками: я обошелся с вами презрительно, а этому презренному графу де Треморелю угождал изо всех сил. Примите же мою благодарность, мы преуспеем в поисках, вот увидите, мы будем друг другу помогать, поставим на ноги всю полицию, обшарим всю Францию; если понадобятся деньги, у меня есть, у меня миллионы, берите их!…
Тут силы ему изменили, и, пошатнувшись, он рухнул на кушетку.
- Ему нельзя больше здесь оставаться, - шепнул доктор Жандрон на ухо папаше Планта, - ему необходимо лечь. Я не удивлюсь, если после такого потрясения у него начнется воспаление мозга.
Мировой судья тут же приблизился к креслу, в котором была, по-прежнему без сил, простерта г-жа Куртуа. Погруженная в свое горе, она, казалось, ничего не видела и не слышала.
- Сударыня, - окликнул он, - сударыня!
Она вздрогнула и подняла на него блуждающий взгляд.
- Это моя вина, - прошептала она, - моя великая вина: мать должна читать в сердце дочери, как в открытой книге. Я не догадывалась о тайне Лоранс, я дурная мать.
Доктор также подошел к ней.
- Сударыня, - произнес он повелительно, - нужно немедленно заставить вашего мужа лечь в постель. Он в тяжелом состоянии, ему необходимо немного поспать. Я велю приготовить микстуру…
- О боже мой! - простонала бедная женщина, ломая руки. - Боже милостивый!
И под угрозой нового несчастья, столь же ужасного, как первое, она опомнилась и позвала слуг, которые помогли г-ну Куртуа дойти до спальни.