Мне не дадут спокойно умереть.
Я не жду ничего и никого. В субботу вечером, в час, когда идут в кино, на танцы или гулять вдвоем по темным закоулкам, детям и калекам остается только похрапывать. Выключив поставленный Матильдой рядом с моей кроватью приемник, который посмел передавать обнадеживающую сводку погоды (вызов моему заточению! Впрочем, отныне климат Земли интересует меня не больше, чем климат Марса), я ложусь спать… иначе говоря, кладу руки под одеяло (операция более длительная, чем молниеносное раздевание давно прошедших времен). Но чуть раздастся телефонный звонок, Матильда ураганом несется из общей комнаты, чтобы избавить меня от необходимости пошевелиться, хватает трубку и подсовывает к моему носу.
— Орглез?
Это Люк. Люк — кумушка, вечно начинающая с трепотни.
— Как ты себя чувствуешь?… Спасибо, я тоже. Я продал сейчас картину. Довольно дешево, конечно. Но тем не менее продал: самую красную из красной серии, самую лихую… Что новенького?
Выжидательный тон. Я этого не люблю. Чтобы узнать новости, Люк никогда не звонит. Он заходит. К тому же он всегда в курсе всех дел.
Отвечаю, не напрягая связок:
— Ничего. Ничего такого, чего бы ты не знал. Берта и в самом деле беременна. А Клод, как я тебе уже говорила, вернется послезавтра, еще более колченогий, чем был.
— Наконец-то хотя бы он вернется! Держу пари, что ты уже спала… Нет? Тогда напевала свою неизменную «Ты не плачь, Мари, не грусти…». Сегодня вечером ты распелась зря.
Чтобы подойти к главному, он пятится назад, как рак. Какую неприятную новость собирается он мне сообщить?
— Ты распелась зря! — повторяет он, довольный, что нашел такой удачный переход. — Держу пари, ты не знаешь, что Серж провел день на Кэ-дез-Орфевр.[27] Неисправимый тип! Ему мало доходов от фабрики. Подавай еще побочные. То-то Катрин, должно быть, повесила нос, если она знает! Потому что Катрин, да будет тебе известно, охотно оборвала бы с ним в седьмой раз лепестки своей ромашки…
Так вот о чем речь! Серж арестован! Волнение делает меня лаконичной:
— Где он?.. В Санте?[28]
При этом слове Матильда подскакивает, хватает вторую трубку. Однако Люк меня успокаивает:
— Без паники. Его отпустили домой. Но он может погореть. По утверждению полиции, в четверг, в восемь вечера, он находился в кафе Биржи, куда, как они выражаются, «прибыла швейцарская посылочка». Разумеется, Серж утверждает, что его там не было. В это все и упирается. Но будь спокойна. Раз на месте преступления его не застукали, он найдет алиби во что бы то ни стало.