Когда Андрей остался в костюме Адама, он хотел сказать, что было бы неплохо принять хотя бы душ после такой дальней и тяжелой дороги, и Лана, словно подслушав его мысли, подхватила его под руку и увлекла за собой в ванную. Заставив его встать под душ, она включила воду и, сполоснув его тело теплой водой, принялась намыливать душистым мылом, одновременно массируя мышцы другой рукой.
За все это время Лана не проронила ни слова, за нее говорили ее руки, ее движения, ее нежный взор. Андрей был буквально на самом верху блаженства, словно он внезапно оказался в раю и погрузился в нирвану. Потом Лана усадила его в ванну, нашампунила голову, промыла несколько раз, после чего насухо вытерла волосы, тело и принялась натирать его кожу тем же самым розовым маслом, запах которого исходил и от нее самой.
Нежные движения Ланы были так приятны, так откровенны и эротичны, что его плоть поднялась. Почувствовав это, Лана тоже встала в ванну, повернулась к нему спиной и, раздвинув ноги, опустилась над ним на колени и стала играть с его плотью, чуть касаясь ее пальцами, губами, языком, но так осторожно, чтобы как можно дольше не дать ему извергнуться.
Ее прикосновения были такими восхитительно-нежными, что Андрею показалось, что так может продолжаться вечно. Он осторожно приподнял ее бедра и прильнул губами к ее раскрывшимся лепесткам, источающим нектар страсти. Его язык прикоснулся к клитору, и Лана громко застонала от пробежавшей по всему телу сладостной дрожи. Ей вдруг показалось, что она сейчас воспарит от счастья и полетит…
Андрей прикоснулся к ее соскам пальцами; они мгновенно набухли, и он почувствовал, как его пальцы смочились материнской жидкостью. Лана вскрикнула от возбуждения, ее лоно так набухло, что, казалось, сейчас из него брызнут соки. Она привстала, перевернулась к Андрею лицом и, изо всех сил сдерживая себя, чтобы продлить удовольствие, медленно впустила член в себя и двигалась вниз до тех пор, пока он не уткнулся в ее возбужденную матку.
Всхлипывая от сладкой истомы, она принялась судорожно привставать и опускаться, буквально терзая грудь Андрея своими чувственными пальцами. Это безумство продолжалось несколько минут, пока они, доведя друг друга до вершины возбуждения, не вскричали одновременно, извергая наконец навстречу друг другу любовный нектар…
Изнеможенные, но удовлетворенные и счастливые, они застыли, казалось, на целую вечность в этой эротической позе, напоминая статую, созданную рукой великого скульптора Родена. Наконец Андрей ласково прикоснулся рукой к ее уже достаточно заметному животику: