Книга 2 (Высоцкий) - страница 114

На первую страницу
Ну, а я ангажирую угол у тети.
Для нее все свободное время мое,
На нее я гляжу из окна, что напротив.
У нее каждый вечер не гаснет окно,
И вчера мне лифтер рассказал за полбанки,
Что у нее два знакомых артиста кино
И один популярный артист из Таганки.
И пока у меня в ихнем ЖЭК-е рука,
Про нее я узнал очень много нюансов:
Что у нее старший брат — футболист «Спартака»,
А отец — референт в министерстве финансов.
Я скажу, что всегда на футболы хожу,
На «Спартак», и слова восхищенья о брате.
Я скажу, что с министром финансов дружу
И что сам, как любитель,
играю во МХАТ-е.
У нее, у нее на окошке герань,
У нее, у нее занавески в разводах.
А у меня, у меня на окне ни хрена,
Только пыль, только старая пыль на комодах.

У меня запой от одиночества

У меня запой от одиночества,
По ночам я слышу голоса,
Слышу вдруг зовут меня по отчеству,
Глянул — черт, вот это чудеса!
Черт мне корчил рожи и моргал,
А я ему тихонечко сказал:
«Я, брат, коньяком напился вот уж как,
Но ты, наверно, пьешь денатурат,
Слушай, черт, чертяга, чертик, чертушка,
Сядь со мной, я буду очень рад.
Да неужели, черт возьми, ты трус
Слезь с плеча, а то перекрещусь».
Черт сказал, что он знаком с Борисовым,
Это наш запойный управдом.
Черт за обе щеки хлеб уписывал,
Брезговать не стал и коньяком.
Кончился коньяк: не пропадем,
Съездим к трем вокзалам и возьмем.
Я устал, к вокзалам черт мой съездил сам,
Просыпаюсь, снова он — боюсь,
Или он по-новой мне пригрезился,
Или это я ему кажусь.
Черт опять ругнулся, а потом
Целоваться лез, вилял хвостом.
Насмеялся я над ним до коликов
И спросил: «А как там у вас в аду
Отношение к нашим алкоголикам,
Говорят, их жарят на спирту?»
Черт опять ругнулся и сказал:
«Да там не тот товарищ правит бал».
Все кончилось, светлее стало в комнате,
Черта я хотел опохмелять,
Но растворился он, как будто в омуте,
Я все жду, когда придет опять.
Я не то, чтоб чекнутый какой,
Но лучше с чертом, чем с самим собой.

В гербарии

Чужие карбонарии, закушав водку килечкой,
Спешат в свои подполия на лад или борьбу,
А я лежу в гербарии, к доске пришпилен шпилечкой,
И пальцами до боли я по дереву скребу.
Корячусь я на гвоздике, но не меняю позы,
Кругом жуки-навозники и мелкие стрекозы,
По детству мне знакомые, ловил я их, копал,
Давил. Но в насекомые я сам теперь попал.
Под всеми экспонатами эмалевые планочки.
Все строго по-научному, указан класс и вид.
Я с этими ребятами лежал в стеклянной баночке,
Дрались мы, это к лучшему, узнал, кто ядовит.
Я представляю мысленно себя в большой постели,
Но подо мной написано: «Невиданный доселе».
Я гомо был читающий, я сапиенсом был,
Следующая страница