— Я его сделаю! — На площадку запрыгнула Роксалана, решительно крест-накрест рубанула воздух. — Иди сюда, расист хренов! Куда ты хотел загнать мне кол?
— Между ног, болотная тварь! — Караульный повернулся к ней, вскидывая щит над головой и рубя поперек груди.
Кривой клинок Роксаланы рассек деревяшку, отрубил булгарину кисть руки и проскочил мимо его тела. У девушки расползлась жилетка, наружу полезло что-то черное. Щит громко упал на пол.
— Вот проклятие… — поднес стражник обрубок руки к своим глазам.
— Ой, мама, — схватилась за грудь Роксалана.
— Ничья, — подвел итог ведун и вогнал меч воину в спину. Подскочил к стене, глянул вниз. Черные и бесшумные, словно призраки, сотни кочевников уже втягивались в ворота. — Отлично…
— Это железо! — хохотнула девушка, рванула жилетку — но дорвать до конца не смогла.
— Терем! — Олег скатился по лестнице в проем между башнями.
Здесь двое лучников торопливо расстреливали врага через бойницы в полу. Ведун кинулся к ним, и они тут же переключились на нового противника — выпущенные почти в упор стрелы пробивали щит насквозь и вылезали с обратной стороны на десять-двадцать сантиметров. Но достать человека не могли. Олег добежал до первого, взмахнул мечом. Лучник закрылся подзором[4] — и тут же упал с разрубленной головой. Второй, бросив колчан, схватился за щит и обнажил меч:
— Умри, лягушатник!
— Ага, сейчас. — Олегу даже стало смешно.
— Далась вам эта Франция! — Роксалана тоже спрыгнула вниз, побежала к последнему врагу: — Дай я!
— Вонючие дикари, — сплюнул воин. — И бабы у вас вместо мужей!
— Так куда ты хотел воткнуть мне кол? — зловеще поинтересовалась девушка.
— Сюда! — Булгарин присел на колено и выбросил вперед клинок, метясь ей в низ живота. Но Олег успел пришлепнуть его сверху щитом, и сталь бессильно проскребла каменные плиты. Роксалана изящно скользнула вбок и почти без замаха опустила шамшер врагу на основание затылка.
— Гендерные шовинисты. Ненавижу… — Она присела и вытерла клинок о штаны убитого врага.
— Во имя Сварога! Кого я привезу папе с мамочкой? Чингисхан сплошной, а не девка.
— Не нравлюсь? — Она наконец сдернула закрывающий лицо платок, отвела руку с ним в сторону, разжала пальцы.
— Нравишься… — печально признал ведун.
— То-то же… — Кошачьим движением она оказалась рядом, губы к губам. Олег прильнул к ней в горячем поцелуе, ладонью расстегнул ее пояс, запустил ладонь под завязки штанов, не забывая крутить глазами по сторонам. Битва еще не утихла, а они находились во вражеской цитадели. — Ты куда смотришь, негодяй? Я здесь!