— Пойдемте, пора ужинать.
Вот так-то вот! Как будто я никаких вопросов и не задавала! Кэти вся кипела от злости. Она резко поднялась и пошла за ним следом, желая только одного — поскорее покончить с едой и уйти к себе. Остаться вместе со спящим ребенком и обдумать, что же делать дальше.
Сев напротив хозяина за овальным столом, Кэти резким движением расстелила на коленях салфетку. В этот момент вошла Пакита и подала на стол то, что она гордо назвала ?sopa de maris-cos al vino de Jerez? и что Хавьер перевел куда более прозаически: суп из моллюсков в хересе.
Блюдо оказалось очень вкусным, Кэти ела быстро и с аппетитом, хотя и твердила про себя, что никогда не села бы с ним за один стол, если бы не была голодна как волк.
Еще теплый, с аппетитной корочкой хлеб, поданный к остро пахнущему морем супу, был восхитителен. И тут Кэти вдруг увидела, как изящная смуглая рука поставила на скатерть бокал, и уже не могла больше отвести глаз от мягкого шелка волос между безупречно белым манжетом и кожаным ремешком плоских часов. Горло ей сжало спазмой, и она замерла с полным ртом, не в силах проглотить.
— К супу из моллюсков прекрасно подходит ?Manzanilla?. Это вино придает еде особый аромат, — тихо, но с прохладцей сказал Хавьер.
Она опустила ложку в тарелку, стараясь побыстрее проглотить все, что у нее было во рту. Он дает мне понять, что я веду себя за столом точно невоспитанный ребенок! Он никогда не упускает возможности хоть как-нибудь унизить меня! — оскорбилась Кэти, и аппетит у нее моментально пропал.
— Мы получаем это вино с виноградников в Санлукар-де-Баррамеда. Считается, что ветры с Атлантики придают ему неповторимый, слегка солоноватый привкус. — Хавьер с задумчивым видом отхлебнул из своего бокала, не отводя слегка прикрытых веками глаз от ее сверкающего фиолетового взгляда. Скорее машинально, чем осознанно, Кэти тоже сделала небольшой глоток. Соленый херес?
Но он оказался бодрящим, холодным и с необычным, интригующим вкусом, немного светлее по цвету, чем ?Fino?, которое она пила в качестве аперитива. Однако если Хавьер и заметил ее удивление, сменившееся удовольствием, то никак не прореагировал на это.
— Доешьте суп. Пакита очень расстроится, если вы не вычистите тарелку до дна.
— Я не ребенок, — чопорно ответила Кэти. Его глаза тут же скользнули по крутым изгибам ее груди, и он согласился:
— Да, вы правы.
Кэти решила не реагировать и хранить гордое молчание. Так она и делала, пока ела салат, потом цыпленка с чесночной подливой и запивала легким риохским вином.
— Положить вам сладкого пирога? — спросил Хавьер, беря серебряную лопаточку для торта длинными, тонкими пальцами.