И вдруг она, словно между прочим, сказала:
— Девочки, я хотела вас предупредить. Отсюда, от шкафа, видимо, только когда дверцы открыты, в умывальную к мальчикам слышно все, что вы между собой говорите. Учтите это в будущем!
О да, как же можно было этого не учесть! Я уверена, что на всех это открытие произвело такое же впечатление, как на меня, когда я о нем узнала. Каждая мучительно припоминала, что здесь когда-либо было сказано такого, что мальчикам нельзя было слышать.
И хотя как только воспитательница ушла, мы удостоверились, что с половины ребят не было слышно ничего, кроме приглушенных неясных голосов и постарались успокоить себя тем, что, мол, неужели ребятам больше нечего делать, как дежурить у шкафа и подслушивать наши разговоры, тем более, что дверцы шкафа у нас редко бывают открыты, а теперь мы предупреждены, осторожность никогда не помешает.
А у меня от всего, что случилось сегодня вечером, очень хорошо и легко на сердце. Весь этот сложный узел воспитательница разрубила одной фразой, и вообще люди прекрасны. Только мы не всегда это замечаем, и у нас друг для друга никогда не хватает времени.
Когда я сегодня вечером думаю о воспитательнице, о Лики и о других наших девочках, мне представляется, что каждая из них таит в себе сокровища. Только обычно они тщательно скрыты. И все-таки есть какая-то тайная пружинка, которая может вдруг раскрыть их, и тогда так чудесно!
Хотелось бы знать, у каждого ли человека есть такой тайник? И сколько в нем сокровищ?
ЧЕТВЕРГ...
Наш вчерашний необычный план, говоря по правде, провалился. Во всяком случае, в том виде, как был задуман первоначально. И может быть, мы вообще отказались бы от этой идеи, если бы воспитательница не напомнила о ней.
Мы сидели и не знали, с чего начать. Может быть, и не хотели. По крайней мере, мне уже ничего не хотелось. Поглядывали друг на друга, а Веста хмурилась. Я уже собралась было предложить перенести обсуждение этого вопроса, как вдруг воспитательница спросила:
— Ну, так как же? Вы недовольны своей старостой группы?
Мучительная пауза.
— Может быть, я вас неправильно поняла? Может быть, как раз очень довольны?
— Конечно, нет, — в голосе Тинки слышались боевые нотки, и она упрямо подняла голову. — Почему у нас должен быть именно такой староста?
— Чем же ваш староста нехорош? — деловито спросила воспитательница.
— Только и знает, что с утра до вечера ворчит на кого-нибудь из нас, — храбро заявила Тинка.
— И так уж совсем без причины? — допытывалась воспитательница таким тоном, что Тинка сначала даже смутилась.