«Почему они все такого невысокого роста? – подумала Марина. – Их, наверно, готовят в одном инкубаторе. Или они все хотят быть похожими на своего бывшего кумира Франко?»
Но по тому, как вскочил начальник тюрьмы, она поняла, что вошедший имеет отношение к высшему начальству.
– Сеньор Родригес, – услужливо залепетал начальник тюрьмы.
– Кто это? – спросил Родригес, проходя к его столу и показывая на Марину, словно ее здесь и не было.
– Журналистка. Из Мексики, – засуетился начальник тюрьмы. – Я ее сейчас выгоню. Уходите, сеньора.
– Подождите, – сказал Родригес, – вы пришли сюда написать репортаж?
– Читатели хотят знать, что происходит в вашей стране, – осмелев, сказала Марина, – мне нужна информация.
– Нужно помочь молодой женщине, – улыбнулся Родригес, – мы покажем ей все, что она хочет увидеть.
– Конечно, сеньор, – сразу согласился начальник тюрьмы.
– Что вы хотите увидеть? – спросил Родригес. – Заключенных, наших офицеров, условия в тюрьме? Что именно?
– Что вы мне покажете. – Ей не нравился развязный тон этого офицера.
Она уже жалела, что не послушалась совета начальника тюрьмы.
Родригес усмехнулся.
– В таком случае пойдемте, сеньора. Мы покажем вам много интересного.
И она пошла за этим офицером. Тюрьма была переполнена заключенными. Сразу после переворота людей начали сгонять на стадионы, превращая их в огромные концлагеря. Потом, как-то рассортировав заключенных, начали строить специальные поселения на юге страны. Но тюрьмы в городах все равно были переполнены. Каждый день находили новых коммунистов, социалистов, профсоюзных активистов и просто людей, не очень лояльно относящихся к правящей в стране хунте.
При любых потрясениях, при любых карательных акциях против большого количества людей в их число всегда попадают случайные и невиновные люди. При этом имеется большая вероятность того, что люди, ответственные за проведение подобных акций, постараются включить в число возможных жертв и своих личных недругов, сводя личные счеты. История богата подобными примерами. Когда начинается волна репрессий, не особенно разбираются с каждым отдельным человеком. И существующая вероятность попадания под этот маховик случайных людей тем больше, чем больше поднявшаяся волна. Таковы объективные законы человеческой подлости.
Марина шла за своим проводником, словно Данте, проходящий круги ада. Она впервые попала в тюрьму. В ее подготовке, очевидно, имелся существенный пробел – она никогда ранее не бывала в подобных учреждениях. И хотя внешние признаки не вызывали особых ассоциаций, она слышала крики, доносившиеся из камер заключенных, и возгласы надзирателей. Остальное дорисовывала фантазия.