Утром следующего дня Марков неожиданно вызвал Чернышеву к себе. Он был сдержан и как-то неприятно мрачен.
– Получишь сегодня направление на Алтай, – сказал он, не глядя на молодую женщину. – Там есть наш санаторий. Отдохнешь дней десять.
– Я не устала, – запротестовала женщина, – и вы обещали показать мне пленку.
– Пленка никуда не убежит, – он явно был не в настроении, – а приказы у нас не обсуждаются. Позвони матери, скажи, что уезжаешь на неделю. Отдохнешь и вернешься. Самолет через четыре часа. Тебя отвезут в аэропорт.
– Хорошо. – Она вышла, не понимая, что произошло.
На сборы ей дали совсем немного времени. И уже через три часа она сидела в аэропорту, в депутатской комнате, в ожидании своего рейса. Провожавший ее немолодой капитан Зинин, который обычно опекал ее в поездках по городу, сидел в углу, посапывая носом. Она прошла в буфет и попросила стакан чая. Работал телевизор, диктор привычно сообщал официальные сведения. Она задумчиво уставилась в стакан. Затем решительно поднялась и, выйдя из буфета, подошла к дежурной по депутатской.
– У вас есть городской телефон?
– Конечно, – удивилась дежурная. – Рядом, на столике.
Марина прошла к телефону, подумала немного и, решительно встряхнув головой, набрала номер канадского посольства. Телефон довольно долго не отвечал. Затем незнакомый голос сказал по-английски:
– Это канадское посольство. Вас слушают.
Она заколебалась, но все-таки попросила:
– Мистера Робера Фарвелла попросите к телефону.
В ответ секундное замешательство и внезапный вопрос:
– Кто это говорит?
– Это его знакомая.
Снова непонятное замешательство, и, наконец, незнакомец сказал:
– Его сегодня не будет. Может, что-нибудь ему передать?
– Нет, ничего, спасибо.
Она быстро положила трубку и, пройдя к сидевшему Зинину, опустилась рядом с ним на диван. До отлета самолета оставалось еще минут сорок.
Уже сидя в самолете, она подумала, что могла бы расспросить Маркова, чем вызвано подобное срочное направление на Алтай. Но приобретенные за годы обучения навыки уже прочно сидели в ней. Задавать вопросы в их ведомстве не было принято. И если даже нашелся бы смельчак, который рискнул бы задавать вопросы, он с большой вероятностью никогда бы не получил ответа.
На Алтае, в маленьком поселке, даже не нанесенном на карту, был санаторий Первого главного управления. Санаторий – сказано слишком громко. Просто здесь было несколько домиков, разделенных высокими заборами. В стороне стояли корпуса небольшой столовой и медчасти. Как правило, все «отдыхающие», а таковых было не более четырех-пяти человек, оставались в своих домиках, совершая ежедневные прогулки вокруг них или в лес, но с таким расчетом, чтобы не увидеть друг друга. Еду приносили прямо в домик три раза в день. Работали радио и телевизор, приносили газеты.