Первые приходят с горящими глазами и желанием раскрыть если не все, то хотя бы наиболее значимые преступления. Но вскоре они понимают, что беготня с пистолетом – это лишь сотая процента в оперативной работе. "Чем больше бумаги, тем чище… личное дело". Постепенно рвение сходит на нет. Между тем из таких "энтузиастов", при условии что они попадут к хорошему начальнику, получаются наиболее грамотные следователи и опера.
Хотя бы потому, что они развиты интеллектуально и часто имеют за спиной престижный вуз. Узнать их можно по изможденным лицам, скромной одежде и часам. Если вы попали к такому сотруднику в качестве подозреваемого, вам не позавидуешь.
"Циник" подходит к службе без иллюзий, шашкой махать не рвется. Как правило, у него свой гешефт (а то и не один), что позволяет ему жить гораздо лучше, чем остальным работникам системы.
Тип третий – "тупица". Это самый страшный человек для всей системы, поскольку, обладая неуемными амбициями и громадным комплексом неполноценности, он использует полученную власть для самоутверждения. Дурак с претензиями опасен прежде всего для своих. Правда, ужас ситуации в том, что нередко именно представители третьего типа дослуживаются до начальников.
Почему – об этом ниже.
Отсев наиболее толковых и честных сотрудников происходит в первые 5-7 лет службы. Хмурый человек в кожаной куртке, с папкой (выдает профессиональную принадлежность не хуже пистолета), взгляд пронзительный, оценивающий, походка уверенная. глядя на него, возникает подспудное ощущение то ли силы, то ли опасности. С такими типажами встречался каждый. Называется "оперативник нормальный".
А вот менее узнаваемый портрет. Одет в дешевый костюм, лицо усталое, взгляд скользит по вам, но ощущение странное: то ли вас отсканировали и сочли недостойным внимания, то ли решили, что к одушевленным существам вы отношения не имеете.
Это типичный портрет "земляного" следователя, или дознавателя.
Для него вы – протокол допроса то ли свидетеля, то ли подозреваемого. Посмотрев на вас, он уже примерно знает, сколько листов будет в уголовном деле. Это фиксируется непроизвольно, мимоходом.
Думает он в это время примерно следующее: "Устал… завтра хоть и суббота, но придется тащиться на работу… деньги… жена хотела купить сапоги, а на что… дома осталась тысяча… сегодня 9-е, зарплата 20-го… Вчера на совещании опять мозги компостировали, рассказывая, что мы не работаем… как это достало… пусть сам попробует – боров раскормленный… сам на совещание на джипе приехал… где деньги берут… блин, взятку, что ли, взять… ну уволят, так хоть отдохну по-человечески… напиться, что ли… нет, вчера пробовал – только хуже… ладно, компромисс: две бутылки пива и спать…" Многие опера в разговоре по душам признавались: мысль пойти на преступление хоть раз, но посещала их. Объясняется это просто: денег нет, уважения нет ни со стороны начальства, ни со стороны тех, кого пытаемся защитить, собирая налоги в казну, а пашем не менее 12 часов в сутки.