– Если вы полагаете, что это что-либо меняет в наших отношениях, то ошибаетесь, – заявила Дебора тоном, способным превратить воду в лед.
– Деб, перестань, – попытался урезонить ее Тони. – Я должен тебе нравиться, хотя бы немного. Ты же не хотела, чтобы кучер застрелил меня!
– Я не хотела бы увидеть, как кучер застрелит и бродячую собачонку, – парировала она.
Он безмятежно улыбнулся.
– Ты сказала, что любишь меня. Вчера ночью. Ты сама это сказала, Деб.
Значит, он все слышал! Получается, он не спал, а всего лишь притворялся.
Как бы то ни было, она не собиралась признаваться в том, что действительно говорила ему о своей любви. Сейчас она была настолько рассержена, что предпочла бы увидеть его распятым на дыбе. И как, ради всего святого, она могла хоть на мгновение подумать, что у него очаровательная улыбка?
Дебора решительно подошла к Тони и вырвала саквояж у него из рук. Он расстался с ним без сопротивления.
– Не знаю, чего вы хотели добиться, заставив меня выйти из почтовой кареты, – сказала она, – но в любом случае вы этого не получите, милорд.
– Я хочу тебя, – заявил он, и выражение веселья исчезло с его лица.
– В таком случае, вы меня не получите. – Дебора развернулась и зашагала по дороге в сторону Дерби. Сырость пробралась к ней в туфельки и намочила чулки. Поля ее шляпки, безнадежно испорченной, бессильно обвисли. Она остановилась на мгновение, чтобы попытаться распрямить их. Капли дождя упали ей на лицо, и она беспомощно заморгала. По телу ее пробежала дрожь. Дебора чихнула и почувствовала, как холод пробирает ее до костей.
– Деб, я знаю, что ты сердишься на меня.
Тони подошел к ней, ведя под уздцы коня. Она лишь презрительно фыркнула в ответ и зашагала дальше. Он догнал ее и пошел рядом.
– Но ведь ты любишь меня.
Дебора ничего не ответила. Но Тони не нуждался в ответе.
– Я не мог допустить, чтобы ты уехала из Лондона. Только не сейчас, когда мы нашли друг друга… До встречи с тобой я не верил в любовь. Это правда, я не знаю, как вести себя правильно. Я привык полагаться только на себя. Догадываюсь, что ты очень расстроилась из-за этой ерунды с женитьбой…
– Ерунды? – Дебора резко повернулась к нему. – Вы намерены совершить одно из таинств церкви и называете это ерундой?. И при этом, – горячо продолжала она, не давая ему раскрыть рта, – вы делаете мне непристойное предложение, которое смеете называть любовью? – Она с горечью покачала головой и зашагала дальше. – Милорд, в данную минуту я полагаю, что мне следовало бы принять ваше предложение карт-бланш. Тогда я могла бы истратить все ваше состояние до последнего пенни и заставить вас страдать, потому что я