— Не помню. Мы виделись лет десять назад. С тех пор у меня на слуху было столько имен, в ресторанном-то бизнесе, вы понимаете.
— У вашего мужа остались дети от того брака?
— Да, двое. Мальчик и девочка. Им сейчас лет по пятьдесят. Кстати, с дочерью интересная история. Примерно через год после нашей женитьбы сюда пришло письмо с обратным адресом: «Сан-Хуан-де-Диос».
— Так это же психиатрическая лечебница под Мадридом.
— Что известно каждому мадридцу, — подхватила она. — В ответ на мои вопросы Рауль нес какую-то околесицу, пока я не предъявила ему договор с банком на регулярные платежи этому заведению, после чего он вынужден был признаться, что его дочь находится там уже больше тридцати лет.
— А сын?
— Я никогда с ним не встречалась. Рауль уклонялся от разговоров о нем. Тема была закрыта. Пройденный этап. Они не общались. Я даже не знаю, где он живет, но, полагаю, теперь мне придется это выяснять.
— Вам известно его имя?
— Хосе Мануэль Хименес.
— А девичья фамилия его матери?
— Баутиста… да, кажется, так, а звали ее очень странно: Гумерсинда.
— Оба ребенка родились в Танжере?
— По-моему, да.
— Я проверю это по компьютеру.
— Не сомневаюсь.
— Он когда-нибудь рассказывал вам о своей жизни в Танжере… я имею в виду, ваш муж?
— Теперь это все быльем поросло. Речь идет о сороковых — начале пятидесятых. Насколько я понимаю, он уехал оттуда вскоре после отделения Марокко в пятьдесят шестом году. Вроде бы он не сразу перебрался в Севилью, но я не уверена. Точно я знаю только то, что в шестьдесят седьмом году, когда его жена покончила с собой, он жил в пентхаусе одного из высотных домов на площади Кубы. Тогда они были новыми.
— И рядом с рекой.
— Да, она, должно быть, часто смотрела на реку. Это завораживающее зрелище, особенно ночью. Черная, медленно движущаяся вода не кажется опасной.
— Что вам известно о деловых и личных связях вашего мужа?..
— Называйте его Раулем, старший инспектор.
— …о деловых и личных связях Рауля в период, ну скажем, между смертью его первой жены и вашим знакомством в восемьдесят девятом?
— Ну-у, это уже седая древность, старший инспектор. Вы полагаете, это имеет прямое отношение к делу?
— Нет, косвенное. Мне важна предыстория. Мне необходимо рассмотреть жертву в ее окружении, если я хочу установить мотив преступления. Почти все убийства совершаются теми, кого убитые знали…
— Или думали, что знают.
— Совершенно верно.
— Убийца знал нас, так ведь? Счастливая семья Хименес.
— Он скорее знал кое-что о вас.
Ее лицо вдруг перекосилось, и, зайдясь судорожными рыданиями, она упала грудью на колени. Фалькон, всегда терявшийся в подобных ситуациях, бросился к ней. Она почувствовала, что он рядом, и подняла руку. Он навис над ней с коробкой салфеток, как плохой официант. Она откинулась на спинку кресла, тяжело дыша, с полными непролившихся слез глазами.