– Обнаружено внешнее воздействие. Блокирую, – деловито докладывает Триста двадцатый.
И солнечный свет слепит меня.
– Юджин, тебя так расстроило наличие во мне крохотного биочипа? – удивленно спрашивает Мишель.
– Что? Я… нет. Все в порядке, – я беру себя в руки. Что это было? Я окончательно сбрендил? Триста двадцатый?
– Ситуация стабилизирована.
Какая-то незнакомая интонация. Страх? Отчаянье? Обида? Жалость?
– Три-два-ноль, что со мной?
– Ситуация под контролем, – следует сухой ответ. И снова отголосок этакого гадкого ощущения, понимания, что тебя откровенно дурачат. Снова, потому что я помню: я уже испытывал подобное совсем недавно. Значит, Триста двадцатый все же не блокирует мою память?
– Я честен с тобой, Юджин, – подтверждает он.
– Тогда почему ты не говоришь всей правды?
– Я пока не во всем разобрался. Как только соберу необходимые для анализа ситуации данные, я поставлю тебя в известность. Доверься мне. Пожалуйста.
– Как будто у меня есть выход, – уныло отвечаю я. – Ты полностью контролируешь мое тело. Ты можешь делать с ним все, что заблагорассудится, а я даже не узнаю об этом.
– Ответ отрицательный. Я не поступаю подобным образом.
– Тогда почему я ничего не помню про вчерашний вечер? Как я тут оказался? Кто меня привез? Куда делись музыканты? Что со мной случилось? Хочешь сказать, мое тело само все проделало?
– Подтверждаю.
– Что ты подтверждаешь?
– Я не участвовал в происходящем. Я был отключен. Все, что с тобой произошло – было с тобой. Без моего участия. Я отключался поблочно, процесс за процессом. В последнюю очередь отключилась ветвь поддержки твоей памяти. Ты до утра был таким же, как раньше. Действовал самостоятельно и автономно.
– Как такое возможно?
– Мишель права. В составе твоего чипа есть центр равновесия. Он способен действовать обособленно. Я не контролирую его. При приеме определенных препаратов он включается автоматически. В зависимости от состава и дозы препаратов его программа может варьировать ощущения родительского организма, не исключая передачу ему различных галлюцинаций. Этот блок применяется для обезболивания в случае ранения или для принудительного контроля индивида химическими средствами, в случае выхода из строя его боевого чипа.
– И отчего он включился?
Триста двадцатый довольно убедительно изображает удивление.
– Ты же сам принял эти препараты. В большом количестве. Когда центр равновесия заработал на полную мощность, я отключился. Это предусмотрено программой. Я по-настоящему испугался, чувак. Я никогда не чувствовал себя таким бессильным. Хотя ты и успел дать мне много интересного материала. Одно дело – обычные наркотики. В этом случае я продолжаю сохранять контроль и вмешаюсь в случае необходимости. Совсем другое дело – «спиды». Препараты для стимулирования чипа удовольствия. Знаешь, каково это – постепенно глохнуть, слепнуть, терять контроль над каналами связи?