Припухшие глаза его были налиты кровью, на липких губах блуждала неестественная улыбка, бледное лицо было искажено судорогой.
Скудин подошёл поближе и, учуяв характерный запах жжёного сена, без лишних слов взял Эдика за ворот.
– Где взял?
Будь Эдик в нормальном состоянии, он перепугался бы до медвежьей болезни. Но его состояние на данный момент было от нормального весьма далеко.
– А ты угадай с трёх раз! – Несчастное чмо зашлось сумасшедшим хохотом, не обращая внимания на тот прискорбный факт, что ноги его оторвались от земли. – Где, где! В магазине купил! Что, гад, пытать будешь? Давай, фашист проклятый, пытай! Орлёнок, орлёнок, взлети выше солнца…
Вот так. Знатно упыханный, «пробитый на ха-ха», Эдик тем не менее не раскололся, не обломал сук, на который подсел. Хотя понять, откуда дул ветер, было несложно. Где можно в тайболе раздобыть анашу? Только у дружественных соседей…
Скудин мерным шагом донёс Эдика до кромки озера и зашвырнул, как тряпочного, в чёрную недвижимую воду. Траектория полёта, если смотреть с берега, прошла повыше низко стоявшего солнца, так что пожелание «орлёнка» сбылось. Следом в озеро полетел агрегат караоке. «Завтра выясню, кто…»
Учёные между тем облегчённо вздохнули, радуясь благолепной тишине, и включили компьютер. Подоткнув кабель, «скачали» из камеры снимки, стали просматривать… И в какой-то момент у всех троих натурально отвалились челюсти. На десятке ярких, с великолепным разрешением, цифровых фотографий было запечатлено практически одно и то же – огромный камень, буйная растительность, четыре человеческие фигуры… а рядом – протянувшаяся по земле тень какого-то существа. Огромного, в остроконечном капюшоне.
Что-что, а интуиция Скудина до сих пор не подводила…
– А-а-а!..
Евгений Додикович Гринберг истошно закричал и проснулся. Рывком сел на кровати и, тяжело дыша, принялся искать сигареты.
– Ну блин, ну блин, ну блин! Вот сука…
Он говорил ещё многое, но вышеприведённые слова были единственными, которые стерпит бумага. Охрипший голос капитана Грина срывался, по обнаженной спине струился противный холодный пот. Кто хорошо знал Женю, тот подтвердил бы, что довести его до подобного состояния было задачей не из простых.
– Oh Eugen… – Лежавшая рядом мисс Айрин с готовностью открыла глаза, хищно блеснувшие в полутьме, и потянулась к Гринбергу под одеялом. – You awoke for the pleasure of taking me before the new day breaks? Oh come here, my stallion, my baby…[128]
– He сейчас, дорогая, не сейчас… – содрогнувшись, «Юджин» быстро, словно по тревоге, оделся и выскочил из палатки – под её кровом ему почему-то катастрофически не хватало воздуху.