Утром, без каких-либо признаков помятости на лице, мы встретились за завтраком.
Воспитанный в духе марксистской идеологии, неустанно трудившейся над тем, чтобы в рамках гармонического единства качественных и количественных соотношений привить мне вкус к здоровому образу жизни, — я спрашивал себя: «Где сподручнее, иначе говоря, где больше и с наименьшими потерями для внешнего облика пьется русскому человеку — в постылом, но родном Отечестве или за его рубежами? Допустим, где-нибудь на свежем воздухе, да хоть в той же не раз уже упоминавшейся глухой деревне Тверской области в период заготовки маринованных маслят, расположившись на собственноручно сколоченной лавочке рядом с банькой на зеленой лужайке под высокой березой и мелким орешником в компании алчущих местных жителей, или на линкоре с зачехленными орудиями при подходе к острову Мадейра?» Казалось бы, ответ напрашивается сам собой: «Конечно в деревне. Там дешевле!» Надеюсь, вы заметили, как столь важный вопрос марксистской идеологии, жизненно волнующий всех россиян, перекочевал из сферы общественного сознания в экономическую плоскость. Я с уважением посмотрел на Васю, сидевшего за завтраком в своем дежурном утренне-вечернем смокинге — серой рубашке с коротким рукавом, джинсах и кроссовках. «Прав Васятка, — подумал я, — экономика всему голова! Подарить ему, что ли, бабочку?» А раз так, то в экономике нужно оперировать точными цифрами и не чураться корректных сравнений. Поэтому поставим пьющих сельских жителей и нефтяников из Тюмени в равные условия. Предположим, что и те и другие черпают крепкие напитки из одного источника, то есть по одинаковым ценам. Скажем, в деревне продают крепкие напитки по тем же ценам, что и на линкоре при подходе к острову Мадейра. Что получается? То-то и оно, ответ противоположный. Более того, ответ будет тем же, даже если ревностные апологеты логистики, выкручивая мне за спину руки, будут настаивать на продаже крепких напитков при подходе к острову Мадейра по ценам деревенского сельмага; в этом случае при подходе к острову Мадейра выпьют больше просто от жадности, как если бы эти крепкие напитки продавали в баре «Лидо» с 30 %-ной скидкой подобно аперитивам. Таковы казусы современной экономики.
И чтобы уж окончательно урезонить бездуховных прагматиков от экономики, а заодно вернуть этому важному вопросу его законное философское звучание и одновременно развеять миф о доминирующей роли количественной составляющей в философской системе эстетических ценностей питейного искусства, я позволю себе рассказать короткий эпизод из моей прежней жизни. Но сначала, чтобы вы меня правильно поняли, должен сделать маленькую оговорку. Я не отрицаю значения количественных показателей в единой совокупности философских категорий, а лишь утверждаю, что количественная доминанта проявляет себя на уровне малых чисел, ну, скажем, 2–3 бутылок. Последующий рост числа бутылок в сторону бесконечно больших величин, перевалив в какой-то момент за некую отметку, ясно указывающую на то, что по-настоящему пить ты так еще и не начинал и вообще непонятно, чем ты до сих пор занимался, сопровождается уже нарушением гармонии качества и количества и приводит к деформации меры как цементирующего раствора этих двух философских категорий, первостепенных для каждого хоть сколько-нибудь интересующегося законами развития природы, общества и мышления пивца.