Коля узнал голос Лочи! Как же он не догадался, что это она?
Он подбежал к ней, схватил за руки, стянул с них прозрачные перчатки и припал горячими губами к ее ладоням.
Он заметил мозоли на ее ладонях и сразу же понял, что чудо, которое их окружает, возникло не из сказки — оно создано человеческими руками.
— Акачи!.. — Слово это вырвалось из ее груди, будто приглушенный крик. — Акачи… Дай мне поверить, что это в самом деле ты… Почему же ты не предупредил?
Лоча растерянно ощупывала себя, глаза виновато осматривали собственную фигуру.
— Я не мог предупредить, Лоча… Я сам не надеялся на то, что меня отпустит отец. Он остался один на весь материк…
— Я первая жена на всем Фаэтоне, которая так плохо встретила своего мужа… Извини меня, Акачи… — Покраснев, она быстро сняла с себя рабочую накидку с капюшоном и сразу же превратилась в ту Лочу, которая жила в его снах. Под рабочей накидкой была голубоватая одежда. — Ты подожди, я быстренько переоденусь… Как велит наш обычай…
Но Коле было не до традиций. Он поднял ее на руки — легкую, сотканную из голубого луча… И понес между деревьев.
… Они жили в комнате, прозрачная стена которой выходила в сад.
Это была комната Лочи, в ней было светло, и уютно, и необычайно тихо.
Дни и ночи слились для них в единый поток времени, так как здесь не было ни дня, ни утра, ни вечера.
Лоча расспрашивала о Земле. Земля казалась ей огромным садом. А Коля говорил, что Земля напоминает ему Лочу…
Иногда они включали стену горизонтов. Бессмертный по-прежнему призывал грешников отказаться от плотских радостей. А они смотрели друг на друга и смеялись. Так смеются деревья, бросая семена во влажную почву. Так смеются травы, подымая стебельками тяжелый камень, чтобы вырваться на свободу.
И если бы вместо этих минут им пообещали столько лет жизни, сколько отпущено Бессмертному, они бы смеялись так же точно… И даже не услышали бы этого обещания… Потому что в них оживали сейчас целые миры, сталкивались галактики, вспыхивали новые звезды. Голоси десятков поколений отзывались в них. И ни один из голосов не звучал осуждающе. Осуждал их только Бессмертный, потому что завидовал им. Его угрожающий перст висел над планетой, и Единый, наверное, и в самом деле верил, что его перст способен убить все страсти, все желания и слова, оставив людям лишь те, которые нужны для величальных молитв…
Счастливые, они бродили в фиолетовом саду. Лоча показывала плодовые деревья. Листья деревьев были и большими, лапчатыми (под одним листом можно было бы укрыться от дождя, но здесь не бывало дождей) и маленькими, словно фиолетовые перышки пестрых птиц, населяющих земные тропики.