— Смотри, мальчик, твоя мама снова вышла на палубу…
— Значит, сейчас выпустят Уисса.
Толпа охнула. В корпусе корабля, стоявшего у стены, открылся люк. Прошла томительная секунда. Из черного провала мощным броском вылетела трехметровая торпеда и ушла под воду без единого всплеска.
Мгновенная тишина сковала причал. Слышно было, как лениво шевелится волна. Прошла секунда, две, пять…
— Ушел, — выдохнул кто-то, и этот полувздох-полушепот пронесся по всей площади из конца в конец.
— Уисс! — изо всех сил закричал Юрка. На глаза навернулись слезы.
Словно услышав свое имя, Уисс вынырнул у самой причальной стенки, свечой взмыл в воздух метра на два, сделал кульбит и ушел в воду — на этот раз неглубоко. Он кружил рядом с кораблем, то уходя, то возвращаясь, словно приглашал за собой в налившуюся густой синью морскую даль…
Нина перевела дыхание. Уисс не ушел. Уисс послушался. Уисс зовет к себе в гости.
Прогремели трапы, прозвучали последние гудки, причал с пестрой толпой поплыл мимо.
Юрка стоял по-прежнему на парапете и махал ей рукой.
Она погрозила ему пальцем как можно более строго, но не выдержала, всхлипнула, улыбнулась и опустила руку.
Толпа кипела, в небо летели шары, от которых шарахались чайки, а она долго-долго видела за кормой только синюю куртку сына и опущенную русую голову…
— Уот из ю нэйм?
— Что? — Юрка поднял глаза и шмыгнул носом.
— Уот из ю нэйм?
Перед ним стоял мальчишка такой же длинный и тощий, в такой же синей куртке и с такими же белобрысыми вихрами. Только нос был смешно вздернут, а на загорелой физиономии выступала целая россыпь непобедимых веснушек. Мальчишка смотрел открыто и сочувственно.
— Юрка.
— Юр-ка… Ит из гуд нэйм — Юрка! Энд май нэйм из Джеймс. Джеймс Кларк.
— Юрий Савин, — официально представился Юрка и протянул руку.
Веснушчатый англичанин разразился целой речью, и Юрка покраснел.
— Ай спик инглиш вери литл…
Мальчишка попробовал объясниться по-русски:
— Я знайт… два дельфин… играть… недалеко море… не бояться… биг энд литл… бэби. Смотреть?
— Пойдем, — решительно сказал Юрка. — Пойдем посмотрим, где играют большой и маленький дельфины, ты это хотел сказать, Джеймс?
— Иес, иес, — закивал англичанин. — Юрка!
Они засмеялись оба и, взявшись за руки, соскочили с парапета на влажный пластик пирса.
Нина с наслаждением, полузакрыв глаза, подставила лицо свежему утреннему бризу. Прохладный ветер скользнул по щеке, растрепал прическу.
Прямая линия берега постепенно изгибалась в дугу, горы, горбатые и мощные, улеглись поудобнее и застыли у самой воды. Пробежали серебряными жуками вагончики фуникулеров и, уменьшаясь, исчезли.