– Я? Нет, со мной все в порядке.
– Ты слишком много сидишь взаперти, выглядишь усталой и измученной, у тебя плохая успеваемость в школе.
– Но я…
– Поэтому мы решили, что тебе нужно немного отвлечься от повседневной жизни.
У нее застучало сердце. Что они такое придумали?
– Ты помнишь бабушку, которая была здесь прошлым летом?
Бабушка? Да. Ванья слышала разговоры взрослых перед приездом старой дамы. О том, как бабушка и дедушка выгнали Агнету из дома, хотя она ухаживала за ними. Священник и его жена не могли смириться с тем, что их дочь Агнета ждет ребенка, хотя она была совершенно не виновата в том, что Ульвар изнасиловал ее. Хеннинг Линд из рода Людей Льда распахнул дверь своего дома перед несчастной молодой женщиной и женился на ней, признал Ванью своей дочерью, был хорошим отцом и мужем. Теперь священник умер, и его вдова приехала навестить свою дочь и внучку.
У Ваньи не было особенно близкого контакта с бабушкой. В сдержанной приветливой старухе чувствовалась какая-то надменность. К тому же в комнате у Ваньи жил маленький демон, что мешало ее беседам с богобоязненной бабушкой.
Погостив две недели, вдова уехала обратно в Трондхейм.
– Да, я помню, что бабушка была здесь… – пробормотала Ванья.
– Ты будешь ходить там в школу этой зимой и на следующий год, – продолжала Агнета. – Бабушка считает, что тебе следует поглубже изучить христианство и заняться самодисциплиной. Это поможет тебе лучше успевать по всем остальным предметам. У нее сложилось впечатление, что тебе здесь не очень хорошо. К тому же она живет одна и ей нужны помощники в доме.
– Но я не хочу…
Агнета прервала ее жестом руки.
– Это не имеет значения. Мы должны быть благодарны бабушке за ее любезное предложение. И она совершенно права, мы тоже беспокоимся за тебя. Ты уже несколько лет сама не своя. Так что я написала бабушке, что ты скоро приедешь, до начала занятий в школе. Не думай, что мы делаем это с легким сердцем, дитя мое, нам будет так не хватать тебя. Но ради твоего же блага…
Они продолжали говорить, мать и отец, Бенедикта и старый Вильяр. Белинда же была настолько слабой, что все время проводила в своей комнате, не решаясь больше садиться со всеми за стол. Ванья пыталась прислушаться к их разговору, но в ушах ее звенели собственные противоречивые мысли.
Наконец ей позволили уйти. Упаковать вещи.
Тамлин сидел на краю стола. За последние полгода он стал ростом с нее.
– Что с тобой? – недружелюбно спросил он. – Мне кажется, что ты хнычешь?
– Я уезжаю, Тамлин, – всхлипнула она.
– Уезжаешь? – спросил он, и лицо его стало каменным.