– В кресло, Элэрлин! – капитан положил пальцы на сенсоры, торопливо переводя управление маневровыми двигателями на личную консоль. Рубку трясло так, что пристианцу не всякий раз удавалось коснуться нужного значка, и на мониторе все чаще вспыхивали багровые пиктограммы ошибочных команд. Через несколько минут Роэйрин смог выровнять серебристое зернышко корвета, направляя его острием по касательной к поверхности планеты.
Траектория не была устойчивой, обломок корабля мотало и разворачивало ежесекундно. Раскаленный воздух облизывал обшивку, оплавлял металл и выдергивал рваные лоскуты из зоны повреждения. Даже сквозь переборки слышался нарастающий рев атмосферы, пробиваемой носовой частью корвета.
– Запустить генераторы защитного поля! – распорядился Роэйрин, когда лохматая пелена облаков приблизилась достаточно близко. – После третьего импульса двигателей, Лаобирис, выжмешь из защиты все! Сейчас экономичный режим!
– Есть, капитан! – отозвался офицер, державший дико напряженные ладони на скошенной панели под столбиками индикаторов.
Генераторы пустились с жалобным свистом, едва слышным сквозь рев воздушной стихии, разрывавшей металл за переборкой. И сразу полосы заряда батарей рухнули вниз. Облачный слой налетел и мигом порвался: на главном экране была близкая поверхность, покрытая пятнами снега и грязно-зеленым лесом до горизонта.
– Исифиода… – проговорил Роэйрин, вспоминая, что эту планету Быстров называл «Земля».
Импульс маневровых двигателей развернул «Хорф-6» носом вниз. Проворным движением пальцев капитан снял ограничение мощности. Теперь перегрузка навалилась с отчаянной силой. Роэйрин едва смог дотянуться до ускользающей из под рук консоли, из под тяжелых век глянул на высотомер и прохрипел Лаобирису:
– Щит!
Сам опустил дрожащую от напряжения ладонь на активную зону. Развернулась энергетическая полусфера или нет, никто не видел. Импульс маневровых двигателей со снятым ограничением был страшен: потоки плазмы ударили вниз ослепительно-белыми столбами. Обломок корвета оперся на них и рухнул в горящий лес с грохотом разорвавшейся бомбы. На том же месте встало грибом к небу облако дыма, черного как смерть.
* * *
Чужая планета встречала недружелюбно.
Около часа командир взвода Серебряных Птиц разгребал обломки звездолета в поисках живых товарищей и не чувствовал ледяного ветра, развивавшего его жесткие волосы, обжигающими струями проникавшего под одежду. Только позже, когда он позволил себе отдохнуть, заодно справиться о здоровье капитана, пристианец ощутил беспощадный холод и решил включить обогрев костюма.