– Заждалась меня, Трюд милая?
Бёдвильд низко поклонилась ему:
– Здравствуй, отец мой конунг…
– Здравствуй, Бёдвильд! – отвечал Нидуд с довольной улыбкой. Красавица дочь близка была его сердцу. – А я подарок тебе привёз. Держи!
Он пошарил за пазухой, и золотая искорка опустилась ей на ладонь. Она ахнула и зажмурилась. Крепко стиснула кулачок и медленно раскрыла его, словно боясь – вдруг улетит. Ни один конунг не сумел бы сделать своей дочери подарка дороже! На ладони Бёдвильд лежало колечко, узорно свитое из тонких сияющих нитей. Немало было у Нидуда всяких богатств, но подобной красоты в его доме ещё не видали…
– Теперь у нас много будет таких колец! – крикнул Сакси. Глубокий отцовский шлем сползал ему на глаза.
– Да! – всплеснула руками Трюд. – Что же ты, конунг, не похвастаешься добычей? Покажи нам пленника.
Нидуд почесал в бороде:
– А что показывать… Вон его везут, смотри сама.
Волюнд ехал между двумя всадниками, задом наперёд посаженный на рыжую лошадь. Житель далёкого северного края, он был одет в грубые шерстяные штаны и безрукавку из пестрой шкуры оленя. А руки его были прочно скованы за спиной. Он молча смотрел на дорогу, уплывавшую назад. И нельзя было сказать по его лицу, слышал ли он, что происходило вокруг.
Воины хвастались:
– Мы подступили к нему, когда он спал, устав на охоте. Он проснулся и голыми руками уложил троих наших, но Один помог нам, и мы его связали. Славный кузнец будет у конунга!
И те, что оставались дома, восхищённо раскрывали рты. Наконец кто-то спросил:
– А где же сокровища? Неужели у него в кузнице нашлось одно-единственное кольцо?
– Мы перерыли весь дом, – отвечали воины. – Но всё зря. И он ничего не открыл конунгу, хотя конунг долго его спрашивал. Однако теперь-то он сделает для Нидуда семь раз по семь сотен звонких колец. А Нидуд нас ими одарит!
Волюнда стащили с лошади, разомкнув цепь, проходившую под её брюхом, от его левой ноги к правой. И когда он выпрямился, то оказалось, что он был на голову выше всех, кто его окружал.
Бёдвильд смотрела на пленника, положив руки на плечи единокровного братца Сакси. У Волюнда были крепкие ноги зверолова и могучие руки кузнеца. Ржавые цепи скрещивались на груди, железные звенья терлись друг о друга и скрипели. Тёплый ветерок шевелил его волосы, цвета соснового корня. Лицо рассекала глубокая запёкшаяся рана. Глаза, тёмной синевы, от боли и сдерживаемой ярости казались почти чёрными.
– Смотри! – покачав головой, обратилась к мужу повелительница Трюд. – Смотри, как горят у него глаза. Как у дракона! Из лесу ты его привёз, и в лес он будет всё время смотреть, сколько бы мы его ни кормили. Наверняка он уже обдумывает, как отомстить!