– Я просто констатировал факт: хочу, чтобы ты вышла за меня замуж. Ты не можешь этого отрицать.
Он ослепительно улыбнулся, и сердце у Кэт едва не выскочило из груди. С каждой секундой это все меньше и меньше выглядело как шутка.
Прежде чем она успела подумать об остроумном ответе, Адам взглянул на папку и спросил, что у нее там.
Кэт хлопнула себя по лбу.
– Я стала такой же ненормальной, как и ты. Я до сих пор не поняла ни смысла этой дурацкой записки, ни твоих объяснений.
– Лучше следи за своими жестами, – заметил Адам. – Ты становишься похожей на дядю Гвидо. Предлагаю вместе выгулять Пэдди.
– Вообще-то я собиралась в парк. Можете пойти со мной, если хотите.
– Как можно отказаться от такого любезного приглашения! – Адам с нетерпением посмотрел на папку.
– Это эскизы для «Интертеч»? Можно взглянуть?
– Это я решу, когда мы придем в парк.
– Могу я предложить в качестве взятки завтрак на берегу реки?
Он поднял одну бровь и соблазнительно покачал корзинкой перед лицом Кэт.
– Домашние лепешки с изюмом и термос ямайского кофе «Блю маунтин».
Кэт закрыла глаза от восторга. Затем посмотрела в корзинку.
– Какие ароматные лепешки! Кто их пек? Тетя Кармела? Или ты успел сходить в булочную?
– Ни то ни другое. Я испек их сам.
– Ты потратил много времени, – сказала Кэт.
– Мне не спалось. – Адам улыбнулся. – Размышлял, каким идиотом я был вчера вечером.
– Забавно. Я тоже думала об этом, – заметила Кэт язвительно.
– И чем больше я думал об этом, – продолжал Адам, – тем больше убеждался, что был прав. Нельзя сравнивать мою работу и твой бизнес.
Кэт от изумления открыла рот, не желая верить, что вновь слышит то же самое. Но ее удержал Адам, закрыв ей рот рукой.
– Дай мне закончить, хорошо? Если я потеряю работу или уйду сам, то что случится? У меня есть деньги в банке и возможность вернуться в семью. Конечно, тетя Кармела может сделать мою жизнь настоящим адом, но на улицу меня не выставит. – Он встал перед Кэт, заставив ее остановиться. – А с тобой это может произойти в любой момент.
Адам взял ее за подбородок. Слезы неожиданно навернулись Кэт на глаза.
– Я знаю, что тебе не к кому будет обратиться, если дела пойдут плохо. Твой отец прекрасный музыкант, но вряд ли он что-нибудь может сделать, и у тебя нет родственников, которые бы пришли на помощь.
– Ты прав, – скрепя сердце согласилась Кэт.
– Ты храбрее, чем я, Кэтрин Мэри О’Мэлли. Ты можешь простить меня за то, что я наговорил вчера вечером?
Кэт вытерла слезы.
– Если ты сможешь забыть, что я назвала твой дом кирпичным убожеством. Я сказала это, только чтобы досадить тебе.