– Оно еще не подписывается на смерть, – отозвался я. – Ты только взгляни.
В какой-нибудь паре ярдов от меня лежало щупальце. Его конец подпрыгивал и метался, словно змея, страдающая от зубной боли.
– Н-да. Давай-ка пока стреножим лошадей.
Нет, такого парня ничем не проймешь. Будто он всю жизнь провел, вдыхая гнилостные ароматы воздушных китов. А от этого разило особенно гадко.
В отблесках огня я уловил какие-то тени.
– Слушай! Там, наверху, люди.
– Должны быть. Где именно?
– Вон там. Сразу за выжженной проплешиной. – Я указал пальцем.
– Похоже, кто-то кого-то пытается откуда-то вытащить, – мудро заметил Ворон.
– Давай влезем туда и поможем им, – сказал я. Свою лошадь стреноживать я не стал.
– Куда стремишься ты, о юности безумная пора! – оскалился в ухмылке Ворон. Еще издевается, зараза.
Я начал карабкаться по скользкой, вонючей и крутой боковине туши. Ворон тоже передумал стреноживать лошадей. Не захотел возиться. Вместо этого он привязал их к одному из ближайших кустов. Пока он все это проделал, я уже был на полдороге наверх.
Плоть воздушного кита походила на губку и издавала резкий неприятный запах, к которому примешивалась вонь паленого мяса. Эту плоть то и дело сотрясала предсмертная судорога. Мне вдруг до слез стало жалко величавого гиганта.
– Ворон! – закричал я. – Поторапливайся! Тут их трое, а позади них все горит!
Рядом со мной раздался хлопок. Небольшой взрыв, но он сбил меня с ног. Внизу по земле расплескались лужицы пламени. Сразу занялась сухая трава.
Если так пойдет дальше, быть беде.
К тому времени, как Ворон кое-как втащил наверх свое бренное тело, старик, единственный из троих, кто держался на ногах, уже привязывал к моим плечам женщину, чтобы та не свалилась, когда я буду спускаться. Завязав последний узел, он тут же вернулся к прежнему занятию: начал приподнимать нечто, напоминавшее громадную ветку папоротника, придавившее кого-то еще.
Тяжело пыхтя, Ворон посмотрел на меня, посмотрел на женщину, потом проворчал:
– Чего и следовало ожидать.
– Послушай, – сказал я. – Эта девка сделана целиком из камня. Либо у нее свинцовая задница. Она будет потяжелей меня.
– Может, все-таки спустишь ее вниз? А то я стал уже староват для таких упражнений, – пробормотал он и повернулся к старику. – Опять ты. Ты-то какого черта здесь делаешь?
А разглядев парня, придавленного веткой папоротника, он опять ничуть не удивился. Будто Молчун, свалившийся с неба, был именно той милой шуткой судьбы, на которую Ворон рассчитывал.
У него ноги ходуном ходили, когда он помогал старику отодвинуть дурацкий папоротник. Старикан сразу принялся суетиться вокруг Молчуна. Черный бугор, прилепившийся к его плечу, вдруг издал звук, похожий на мяуканье котенка.