– Потому что тело было найдено здесь.
– Что? – изумился Конар.
– Здесь? – Дженнифер протестующе замотала головой. – Ради всего святого, что все это значит? – Внезапно по позвоночнику пробежали мурашки. Она заставила себя сформулировать категоричное возражение: – Тело нашли не здесь.
– И даже очень близко, – ответил Лайам.
– Ее нашли на дне каньона, – возразила Дженнифер.
Лайам кивнул:
– Совершенно верно. Тело Бренды Лопес действительно нашли в каньоне, но убили ее не там. Ее туда сбросили.
– Сбросили?
– И непосредственно с этой территории, – добавил Лайам.
В комнате матери всегда царил полумрак, она не любила ни яркого света, ни полной темноты. Ее апартаменты располагались в самом дальнем конце коридора, вдали от кабинета, маленькой гостиной, столовой и прочих помещений. Спальня была уютной и просторной. И, разумеется, роскошной. Антикварная мебель красного дерева с великолепной резьбой. Спинка кровати просто фантастической красоты, постельное белье от Лауры Эшли. Эбби лежала в постели в изящном пеньюаре, на лице никаких следов косметики, волосы тщательно расчесаны. Дженнифер считала очень важным поддерживать моральный дух матери, и даже сейчас, когда Эбби так ослабела, проявляла настойчивость. Природа наградила Эбби тонкой красотой, соблюдение устоявшихся правил заставляло ее чувствовать себя лучше. Дженнифер даже настаивала на педикюре, поддразнивая мать и утверждая, что ее великолепные пальчики требуют ухода.
На цыпочках войдя в комнату, Дженнифер решила, что мать спит. Ее голова покоилась на подушке, глаза были закрыты. Она лежала совершенно неподвижно. Дженнифер, затаив дыхание, подошла к постели и привычным жестом нежно притронулась к ее щеке. Господи, почему ее всегда охватывала паника, когда она видела мать спящей? И каждый раз ей требовалось подтверждение, что она жива.
– Это ты, моя дорогая? – Эбби открыла глаза.
– Мама! Я не хотела тебя будить.
– Ты и не разбудила. Я не спала. Просто лежала.
Дженнифер присела на край постели, взяла руку матери и тихонько сжала.
– Эдгар сказал, у тебя был трудный день.
– Не труднее, чем любой другой.
– Да, но ты, наверное, разволновалась из-за приезда Конара?
Эбби негромко рассмеялась, пожимая руку дочери. Затем отпустила ее и приподнялась на постели.
– К чему такой укор, дорогая? Ты говоришь так, словно не я, а ты моя мать.
– Да нет, мама, право же, я никого не осуждаю.
– Но ты злишься из-за того, что я пригласила его сюда. Мне очень жаль, прости. Ты уже видела его, да?
– Видела.
– И тебе это не очень приятно?
– Поверь, мама, я была сама любезность.