На улице Кукушкин уже не сомневался, что ошибся не только дверью, а и вузом. Оставалось только выяснить, что же написал полотер Митрофан Митрофанович в его зачетке. Подпись ученого полотера была поразительно похожа на несложную фигуру из трех пальцев. Но, это еще не все. На следующей странице он сообщал, что уходит на пенсию и освобождает вакансию. Зачет уже принят, так что…
Подумав два дня, Вася сделал для себя весьма важное открытие, которое он назвал первым законом Кукушкина: иногда поражение – это победа. Ведь в итоге он научился шевелить ушами, что, согласитесь, не каждому дано!
Не дожидаясь осени, он подал сразу два заявления: одно – об уходе из университета, другое – о приходе в семенную жизнь. И здесь снова сработал первый закон Кукушкина: брак оказался бракованным – это факт, но в результате размена и раздела имущества, нажитого совместно родителями его бывшей супруги, ему достались однокомнатная квартира и «Жигули». Правда, от совместной супружеской жизни осталось еще «кое-что»… Но жена твердо решила: это разделу не подлежит. Она даже беспринципно отказалась от алиментов, взяв с Васи клятвенное обещание никогда больше не напоминать о себе. И, нужно отдать должное Кукушкину, он с честью сдерживал свое обещание…
Гринко смеялся долго и заразительно, как ребенок.
– Глеб Арнольдыч, вы так и не сказали, чего у меня в изобилии? – напомнил ему гость.
– Это не так легко объяснить, – внимательно посмотрел на него учитель. – Ты, Василек, словно красивое растение, радуешь глаз, но этого так мало. Красота – еще не все…
– Ничего не поделаешь, не всем же быть одаренными, – обиделся Кукушкин. – Если у меня нет таланта, вы у меня его не отнимете, а если у вас талант есть, вы мне его не подарите.
– Наверное, с точки зрения самой жизни ты прав. Не знаю, не знаю… в жизни я мало что смыслю. Но с научной точки зрения я с тобой поспорю. Да, я никогда не был таким красивым, как ты, но… Талант я тебе сегодня все же подарю. Я тебе подарю грозный и уникальный талант, которым еще никто не владел!..
У Васи по спине поползли вдруг капли пота, и ему показалось, что он временно находится в состоянии невесомости. Каждое слово учителя действовало на него с какой-то необъяснимой магической силой.
– Я не зря, Вася, упоминал о мыслящей природе – в этом заключается вся идея мироздания. А что же тогда есть мысль человека?… Мне кажется, человеческая мысль – это всего-навсего биоволны. Ни больше, ни меньше. До сих пор их еще никому не удавалось принимать…
– Вы хотите сказать, что научите меня читать чужие мысли? – недоверчиво спросил Вася.