Устроившись на ее кровати, я ждал. К утру вернется — никуда не денется. Уж в чем — в чем, а в этом я уверен.
И что я ей скажу? Что спрошу? В чем обвиню? На все мои слова она ответит двумя, язык у моей менестрельки бойкий, еще потом и сам виноватым окажусь.
Эх, перед этим разговором и Огнь мил покажется.
Нара
Гана вызвалась проводить меня обратно до Вороньего Гнезда. По дороге мы молчали — после смерти охотника мне было неприятно говорить с теми, кого до недавнего времени я считала своей семьей. Пусть не самой лучшей и доброй, но семьей, близкими существами…
Не важно. Теперь у меня есть Тиан, пусть и недолго нам оставаться вместе. Не важно. Люди перестали быть мне чужими, а баньши перестали быть своими… да и случайно ли Старейший назначил праздник сегодня? В самую обычную осеннюю ночь, которая ничего не означает, и в которую ничего не произошло… кроме появление в Кругу человека. Что он хотел сказать мне перед смертью?
— Эй, Нара! — засмеялась баньши. — Вот твое окно, куда ты собралась?
В задумчивости я прошла мимо таверны, даже не заметив ее… да уж.
— Ты все такая же, — продолжала смеяться Гана. — Ну, где твоя веревка?
Она дотронулась до свисающей из окна паутина, та засветилась и принялась утолщаться.
— Столько хватит? — спросила баньши, когда толщина паутины достигла двух пальцев. Я кивнула. — Прощай тогда, Хранительница Угасшего Рода, — уже серьезно произнесла Гана. — Ты всю ночь пела для нас, а мы никак не расплатились.
— Обычно мы платим знанием, — вполголоса ответила я. — Скажи, что ждет моего человека?
Гана покачала головой.
— Великая запретила рассказывать будущее. Я подарю тебе совет — убирайтесь оба из города! Прощай.
— Почему?.. — начала было я, но Гана вошла в стену ближайшего дома и скрылась с моих глаз. Мне оставалось только выругаться и вернуться к паутине. Заклинание баньши долго не продержится, даже Старейший не дал бы мне больше пятнадцати минут. Я привязала к свободному концу гитару, чтобы не подниматься с грузом за спиной, и влезла в окно. Не сказала бы, что у меня это хорошо получилось, все-таки, баньши обычно по стенам не лазают. Тяжело дыша, я выбралась в комнату и поспешила втащить гитару, пока паутина не утончилась обратно.
Когда все было сделано, я отпустила паука, всю ночь так и прождавшего разрешения удалиться… и тут услышала за своей спиной холодный голос:
— Не хочешь объяснить, где была?
Тиан
Кто-то тихо беседует под окном. Нарин-то голос я сразу узнал, но вот с кем она говорит? Голос вроде мужской? Подкрался к окну, прижался к стене, выглянул, чтобы не видно меня с улицы было. Говорят… Ничего не видно, прямо под окном стоят, только голоса тихие… И говорят на истинном. А потом, вижу, тонкая паутинка, что к подоконнику прицепилась, засветилась, толще стала, напряглась. И пыхтит кто-то внизу, лезет… Я к двери-то отошел, чтобы будто только появился…