— Там! — указал он в сторону Вьюжных лесов. — Не люди! Нелюди!
— Там Старшие, — недовольно проговорил Старейший.
— Нет! — заорал человек. — Это не они! Скажите всем! Всем расскажите! Идут… сюда идут — много! Полчища! Нас десятеро было — я один выжил! Все погибли, все! Страшно! Всем скажите! Всем! Бегите! Скажите! Предупредить… предупредить — скорее!
— О чем ты, человек? — спросила я. — Кого ты видел во Вьюжных лесах?
— А-а-а! — Он отшатнулся. — Вы тоже! Вы не люди! Отродья! Вы — заодно! С ними заодно! Старшие — те пропускают их! И вы — тоже!
— Ты пьян, человек, — с отвращением произнес поднявшийся на ноги Старейший.
— Я пьян?! Я не пьян! Я все время пью, пью — я хочу забыть! Я видел, видел — их! Видел! Один — спасся!
Человек снял с пояса фляжку, откупорил и буквально влил в себя ее содержимое.
— О чем ты? — недоумевающе повторила я. — Расскажи мне, что ты видел?
— Ты нелюдь! — заявил вновь захмелевший человек. — Ты с ними. Все вы с ними… Гады… Умри, тварь!
Смертный угрожающе шагнул ко мне, Старейший успел раньше оказаться возле него и резко толкнул в спину. Человек пошатнулся, сделал два неверных шага, пересек линию круга…
— Нет! — закричала я. Поздно. Бездыханное тело упало на холодную землю. Магия круга убила его. Моя магия. Я закричала-застонала, и баньши подхватили мой вопль. Пусть это не наш человек, но его смерть — наша вина. Мы должны его оплакать. Плакал даже Старейший, кричал и плакал вместе со всеми. Но взгляд его, когда он смотрел на дело своих рук, был довольный. Словно все правильно, все так, как должно было быть.
Тиан
Ее не было в комнате. Я тут же кинулся к хозяину, заколотил в дверь, разбудил, но напрасно — он не видел, чтобы Нара выходила. На шум вышли сонные постояльцы, спрашивая, что за шум, а узнав, материли меня и Нару, почем свет зря. Так стыдно мне, наверное, не было ни разу в жизни. А ведь половина издевающихся сейчас надо мною — стражники. Завтра с утра в казармы явлюсь — засмеют недотепу.
Само собой, настроения эта оплошность мне не улучшила. Хлопнув за собой дверью так, что стены дрогнули, я устроился в пустой комнате Нары, старательно придумывая, что скажу женушке, когда она надумает вернуться со своих ночных гулянок.
Куда она вообще могла пойти? Она же в Костряках никого не знает!
Или…
О, Единый Всемогущий! Ну за что мне все это? Мало того, что муж поневоле, так еще и жена попалась — сущее наказание. И не знаешь ведь: то ли бояться за нее, идти искать дурочку, то ли злиться и ревновать.
Стоп. Кого это я ревновать собрался?!
Нару? Так ведь брак наш вроде и не брак, а так…