— Я отомщу! — Грозно. И было бы страшно, если бы эти слова кричал сам Берсерк, а не его сын — щуплый мальчишка, голодный и бледный от недоедания.
— Тш-ш… тише, малыш, не надо кричать. Я услышу даже твой шепот.
— Я отомщу! — Уже не так уверено.
— Подумай, дитя. Это не дети, это стая диких зверенышей. Каждый из них крупней тебя, вдвое сильнее… И их больше, намного больше! Побереги себя, малыш. Тебе с ними не справиться. Их слишком много, а ты мал и одинок…
— Они не смеют так говорить со мной! Не смеют! — И в слезы. Бедный, бедный ребенок…
— Они дураки, ребенок. Зачем обращать внимание на дураков?
— Они дразнятся… — Всхлипывает. Да, дразнятся, и это больно. А еще бросаются камнями и гонят прочь.
— Они просто не знают, ребенок. Они не знают, кто ты на самом деле. Кто твой отец…
— Кто?! — И слезинки высохли.
Я рассказываю. Тихо-тихо, рассказываю эту легенду.
— Неправда! Этого не может быть! Мать бы знала! — Обижено.
— Спросишь ее сам, когда вырастешь. — Равнодушно. Я Старшая, с каких пор моим словам не верят? С тех, когда я принуждена возиться с никому больше не нужным сопляком?
— Я сейчас спрошу!
— Тш-ш, малыш, не спеши. Как только ты расскажешь обо мне, я исчезну.
— Ты умрешь?
— Нет, но ты никогда меня больше не увидишь. А промолчишь — я буду навещать тебя.
— Зачем? — Недоверчиво.
— Не хочешь, ребенок? Тогда я уйду сейчас.
Он пытается удержать меня за подол, но его рука хватает лишь воздух.
— Я не человек, дитя. Я — Хранитель твоего Рода. Так мне уйти?
Ребенок думает. На самом деле думает. Любопытство борется в нем со страхом одиночества. Мать весь день занята, дети с ним не играют, родным он не нужен…
— Останься. — Просительно. Умный ребенок.
— Останусь. Но ты должен слушаться меня и никогда, никому обо мне не рассказывать! Тогда я останусь с тобой. С твоими детьми и внуками… С твоим Родом.
— Его мать была простой крестьянкой, — говорю я Тиану. — Назвала сына в честь Берсерка, но это не принесло ему счастья. Неизвестно чей ребенок в деревне — страшная участь. Ее прогнали из дома, она как рабыня батрачила на соседей.
— Положи ножик, дитя! Не трогай, не играй с огнем!
— Я хочу быть как отец!
— Как отец? Сгореть в пламени войны, бросить мать одну? Обездоленную, несчастную? Ты — единственное, что у нее осталось!
— Отец погиб с честью! А меня все дразнят!
Зря я рассказала ребенку правду, зря…
— Ты убьешь меня! — Со страхом.
— Тебя?! — Ага, испугался! Успел уже привыкнуть к страшной старухе, что приходит, когда он один, и поет песенки, рассказывает красивые сказки.
— Малыш, я живу только пока ты жив. Не рискуй собой, дитя, не надо.