— Не раскроет ли такая ваша деятельность, Африкан Петрович, факты нашего совещания? — спросил Родионов.
— Ни в какой степени. Мой приезд сюда объявлен неделю назад.
Вернулся адъютант.
— Что там? — спросил Краснов.
Адъютант молчал.
— Вы узнали, что там произошло?
— У самого дома какая-то собачья свадьба, — произнес адъютант.
Краснов повернулся к Попову:
— Кто обеспечивает охрану?
— Ротмистр Варенцов.
— Вызовите его.
Адъютант вышел из комнаты. Все молчали, стоя у окон. Собачий лай становился все громче.
Вошел худощавый черноусый молодой офицер в форме пехотного полка. Еще у порога Попов встретил его неприязненным вопросом:
— Что там случилось у вас?
Штаб-ротмистр Варенцов служил в контрразведке с тех самых майских дней восемнадцатого года, когда германские войска отрезали Область Войска Донского, где уже была установлена власть Советов, от всей страны. Красногвардейские отряды тогда отступили на север, и на Дону вновь начало править белое казачество. Он считал себя в контрразведке старожилом и очень гордился, как ему казалось, верно найденной манерой поведения: всегда быть невозмутимо спокойным.
— Четверть часа назад, — ответил он, — какой-то хулиган, по приметам совсем еще мальчик, облил ворота жидкостью, которая возбуждает собак.
Варенцов умолк.
— И это все, что вы нам сообщите? — спросил Денисов.
Варенцов едва заметно поклонился.
— Так точно, — проговорил он.
Генералы вопросительно смотрели на него. Не выдержав напряженной тишины, Варенцов продолжал:
— За время существования в городе новой донской государственности у жителей отобрано десять тысяч винтовок, пятьсот человек арестовано, восемнадцать расстреляно. Большевистское подполье в городе есть. Но к этому случаю отношения оно не имеет.
— Вы так считаете? — спросил Краснов. — Вы? Вот вы?
— Да, да, вот вы? — вмешался Богаевский.
— Вы, — Краснов повысил голос, — работник контрразведки, убеждены, что это всего лишь случай непреднамеренного хулиганства?
— Мы имеем осведомителей во всех слоях населения, — ответил Варенцов. — О любом преднамеренном действии мы бы знали заранее.
— Но ведь это происходит у ворот того дома, где мы собрались! — Краснов обратился к Попову. — Вы тоже так полагаете, генерал?
— Ротмистр ошибается, — ответил тот.
Собачий лай раздался в кабинете. Опершись передними лапами на подоконник, лаял атаманский дог.
— Фу! — воскликнул Краснов, спеша к окну.
Варенцов последовал за ним, говоря:
— Это сейчас кончится. Собак разгонят водой из пожарных насосов. Ворота обольют керосином.
Он взглянул в окно, куда смотрел дог: на дереве, всего в десятке шагов от дома, между ветками прятался мальчишка в черной косоворотке. Он с насмешкой смотрел прямо на них, в окно кабинета.