Кении положил руки на его плечи.
— С тобой все в порядке?.. Есть два лучших центра в Америке. В Бостоне для детей и Мемориальный Слоун-Кеттэринг госпиталь. Лучший раковый корпус в Америке.
Он сидел отключившись, ничего не соображая.
— Выбирать и решать придется тебе, так как Юджинии еще нет восемнадцати лет… Я дам направле-ния в оба центра. Любая помощь, которую я могу оказать, и все, кого я знаю…
— Ты же сказал: ранний диагноз…
— Я прошу прощения, что я оказался вестником страшной вести…
Александр, не дослушав, как бы в беспамятстве вышел из кабинета. Одеревеневшими руками открыл дверь машины.
Вернувшись домой, он поднялся в библиотеку Юджинии.
Она была смущена, и казалось, ей неловко было смотреть ему в глаза.
— Что случилось. Юджиния? — Он не мог поверить, что она что-то может подозревать.
Она не могла выговорить первые слова, пока не справилась со спазмом.
— Не jumped on me…[28]
В глазах ее была тревога за него, и это поразило его еще больше.
Он уже мчался по лестнице как одержимый. В доме поняли, что что-то произошло. Телохранитель, едва поспевая (и не поспевая) за ним, расстегивал на бегу кобуру под мышкой.
Александр в несколько скачков пересек аллею, дорожку, парк и ворвался в маленький домик для гостей.
Миша лежал на своей барской кровати, играя с котенком.
— Здорово, — сказал.
Александр не мог поверить, что этот идиот выбрал именно сегодня — самый страшный день в его жизни. О чем еще не знала даже Юджиния.
Он подскочил к кровати и вдруг заорал:
— Out![29] Его трясло.
— Саш, да ты что, хорош!
— I don't know your language. I said — out![30]«Out! Out! Out!» — орал он и только сдерживался до дрожи в нервных окончаниях так, что начинало давить в черепной коробке.
Наперерез к дому бежал телохранитель, на ходу перезаряжая пистолет и снимая его с предохранителя. Александр сделал знак рукой, что не нуждается в его помощи.
Вернувшись в свой кабинет, он закрылся в нем на пять минут.
Выписав чек, Александр задумался. Этого было достаточно, чтобы прожить безбедно год. Абсолютно ничего не делая; или решив, что делать. По крайней мере, его б не мучила совесть, что тот нуждается.
Он поднялся с кресла и отяжелевшей походкой двинулся к бару. Грузный телохранитель отдал предателю чек, забрав ненужные теперь ключи от машины и электронный открыватель ворот.
Александр попросил передать Юджинии, чтобы она обедала без него.
Виски интересно тем, что когда принимаешь это негрубое ласкающе-сжигающее вещество, то не все сразу чувствуешь. За четвертым хрустальным стаканом появляется ощущение, что это второй, а что пятый — это первый. А выпил он их в этот вечер столько, что ему казалось уже, что он дважды к первым приходил. И опять возвращался.