— Учителя идут, мне пора.
Он кивнул в трубку, хотя она не видела.
— Целую тебя.
— Я благодарю тебя.
Соединение прервалось. Раздался гудок, он повесил трубку.
Дальше события развивались с угрожающей чередой: впервые Юджиния не смогла выполнить свое желание — она не приехала. К телефону она не подходила, возил ее в школу теперь телохранитель. В магазин или куда бы она ни шла ее сопровождала Клуиз, на крайний случай Дайана и телохранитель. Время отсчитывалось, учитывались теперь уход и приход. Каждое мгновение ее дыхания должно было быть известно мистеру Ниллу. Это был его единственный цветок. Цветок целой жизни. И он не хотел его терять.
Юджиния могла звонить только из школы, и то не каждый день. Она была грустной, переживала, но гораздо легче, чем могло быть, уверенная, что добьется своего. Дни и ночи она проводила в раздумьях, как увидеть Александра. И ничего, кроме школы, не выходило, хотя большой телохранитель должен был сидеть у школы в машине шесть часов, не отходя никуда.
Было назначено на пятое февраля. Уже стоял февраль. Ей оставалось три месяца до окончания школы. Со временем Юджиния заметила, что машина всегда стояла только с одной стороны. С двух сторон она стоять не могла. А школа имела два выхода, на север и на юг. С противоположного выхода он и должен был зайти.
Они спрятались в пустом спортзале. И были маленькие в величине пространства. Она без слов приникла к нему. К его губам, к его шее, и так стояла, молча, пять минут.
— Я не могу так, я заболеваю, без тебя. Он поцеловал ее губы.
— Ты мой бальзам, ты должен быть рядом. Он поцеловал ее губы, глаза.
— Я хочу быть только твоя и только с тобой. Он поцеловал ее губы, глаза, щеки, подбородок…
— Я не могу без тебя.
И как без ума стал целовать ее всю — лицо, губы, волосы, — дрожа над ней, словно над маленькой. Ее верхняя, чуть пухлая губка, совсем как у Наташи Ростовой, кривилась от боли, но ей нравилась эта боль. Она была ей приятна.
— Ты не оставишь меня одну?
— Что ты, Юджиния, почему тебе приходят такие мысли?
— Я боюсь потерять тебя, я боюсь, что они, о н тебе$7
— Не бойся, ласточка, я уже большой мальчик.
— Да, но у тебя нет семьи и ты не гражданин — у тебя нет защиты.
Он поразился, что маленькая девочка знает о подобного сорта вещах.
— Я слышала, что много всяких законов… Он даже не думал об этом.
— Я справлюсь. Только ты не переживай. Я не могу видеть твои слезы, они убивают меня.
Они действительно убивают меня, подумал он.
— Я не буду. — Она уже улыбалась ему… сквозь слезы.
Моя белочка, подумал он. В зале хлопнула дверь.