В два часа дня в его квартире раздался звонок, и дверь открылась сама. Он забыл ее закрыть. Он не поверил: это была Юджиния. Она бросилась к нему в порыве и обняла. Губы нашли его губы и как привычные уткнулись в них. Она целовала его висок и шептала:
— Я не могу без тебя, я не могу.
Теплая волна поднялась в его груди и вознеслась под горло.
Она прижалась своей щекой к его щеке, и этого он не выдержал: он отшатнулся. Она отклонилась с удивлением и вдруг увидела. Ее губы мелко задрожали, скулы дрогнули, руки невольно потянулись к нему:
— Господи, что они сделали с тобой… Какой-то ком, название которому он никогда не знал, покатился к его горлу и там застрял.
— Юджиния, не плачь. Не плачь, Юджиния.
Он коснулся уголков ее глаз и растянул их, чтобы она не смогла заплакать.
— Не плачь. Я не видел тебя так долго, я не хочу, чтобы ты плакала.
Она прильнула к нему, вся.
— У меня только час времени.
И он на руках отнес ее в спальню. Шторы были не задернуты, и он, не подумав, снял рубашку. На боку расползалось огромное сине-кровяное пятно. Александр хотел отвернуться, и в этот момент она увидела. Глаза Юджинии широко раскрылись, она сначала не поверила и коснулась рукой, спросив:
— Что это?
Потом опустилась на колени и безудержно зарыдала, и не было никакой силы остановить ее — она плакала!
Потом она пошла в ванную, а он все вспоминал запах ее кожи. Запах был божественный.
Он встал, чтобы выйти, но она вскрикнула уже из комнаты и попросила, чтобы он не заходил туда. Всего одну минуту. Александр не понимал, какие у нее могут быть секреты, и улыбнулся. Потом вошел, в комнате ничего не изменилось. Юджиния обняла его. Она была свежая и одетая.
— Кто тебя привез?
— Дайана заедет за мной в четыре часа. Мы должны быть дома до…
Он кивнул.
— Я сказала, что у меня болит зуб. И она повезла меня к дантисту.
— Он может проверить? Наверняка это его доктор.
— Я сказала, что к школьному дантисту, он мне нравится. Я становлюсь умной. — Она грустно улыбнулась.
Бедная девочка, подумал он, зачем ей все это надо?
Оставалось еще десять минут. Она задумчиво сидела на краю стула, потом сказала:
— Ты можешь украсть меня?
Он не понял и посмотрел на нее удивленно.
— Помнишь, ты говорил, что твою маму воровали… Укради меня! Мы можем уехать в Мексику и там пожениться. Мне уже шестнадцать лет. А потом вернемся. И будет поздно.
Он улыбнулся ей и не стал говорить, что с «грин-картой» его поймают, как котенка, и засадят на годы долгие. Но и это не особо волновало его: он боялся, что этого не перенесет Юджиния.
Она продолжала: