— А я спрашиваю гостей, — оставил последнее слово за собой Дастин.
Джейн взяла Юджинию за руку.
— Ты возражаешь?
— Нет, я как все.
Он удивился, какой тихой и скромной, совсем незаметной была Юджиния.
— Хорошо! А все, как я. Значит, мы идем в ресторан!
— Александр?
— Конечно, Дастин.
— Дети, собираться, — сказала Дебби, и волны дикого крика пронеслись по дому. И замерли где-то под сводами.
Он помог Дебби отнести коробки в недосягаемое место. Они остались вдвоем.
— Мне нравится твоя девочка. Твоя жена, — поправилась она. — Это так непривычно, я до сих пор не могу поверить.
— Я тоже.
— Но она так молодо выглядит, — очень вежливо и аккуратно проговорила Дебби. — Сколько ей лет?
— Шестнадцать.
— Шестнадцать? И ей разрешили выйти замуж ее родители?!
Александр улыбнулся. — Это долгая история, Дебби, как-нибудь потом, — сказал он и коснулся своего бока. — Не хочется вспоминать.
— Я могу себе представить, — улыбнулась Дебби. Но даже она не могла всего представить.
— Я чувствую, что она очень особенная девочка, и в ее глазах светится, что она любит тебя. Береги ее, не потеряй. Сейчас это очень редко — любовь. Когда кто-то любит кого-то…
Прибежали дети, и им не дали договорить. Ему было приятно, что Дебби нравится Юджиния. Дебби была редкая женщина, в которой ему нравилось все. Она была похожа на голливудскую актрису прошлого, хорошего времени, с большими внимательными глазами. Дастин выиграл в лотерее жизни классный билет, думал Александр. Но они заслужили друг друга. Он любовался ими. Хотя и не показывал, он всегда старался не показывать свои чувства и не быть сентиментальным.
Начались чисто американские вопросы:
— В какой ресторан вы бы хотели поехать? Какая кухня вам нравится?
Он ответил, что все равно, так как полностью доверял вкусу Дастина.
Они поехали в ресторан, в салатном баре которого насчитывалось сорок салатов.
Наверно, никто бы не поверил, что из шести человек больше всего ел самый маленький ребенок. Джейн была кушающей машиной. Она ела все подряд, пробовала из тарелки у каждого, и остановить ее могли только Дастин и Дебби, слитые вместе и помноженные на два.
Дженифер, глядя на сестру, улыбалась:
— Джейн любит поесть.
Никто не собирался этого отрицать. Дженифер была любимицей Александра, таких прекрасных глаз, темных, миндальных, он не видел ни у кого. Казалось, в этих глазах была собрана вся скорбь еврейского народа. Дженифер сидела возле него, а Джейн — между Дебби и Юджинией, так как ее при-ходилось все время сдерживать. Потому что, когда она вырывалась, она могла разгромить ресторан.