Они вернулись в отель поздно. Он сразу же собирался подняться наверх, Юджиния хотела спать, когда клерк из-за конторки сделал ему знак. Он оставил на секунду Юджинию одну и подошел.
— Сэр, что я должен делать с конфетами?
— Конфетами? — удивился Александр. — Я не с конфетной фабрики, вы, наверно, что-то перепутали.
— Коробки конфет, сэр, пять, в одном пакете.
— А! Я совсем забыл. Пошлите их почтой по этому адресу на мое имя. Спасибо.
— И ваша сдача, сэр.
— Оставьте себе.
— Но здесь очень много.
— Так и должно быть, вы заслужили.
— Благодарю вас, сэр.
Он вернулся к Юджинии, стоящей на том же месте. Она улыбнулась.
— Я не знала, что у тебя есть друзья здесь.
— Вообще-то он в конфетном бизнесе, но по совместительству работает в отеле.
Она рассмеялась, и лифт вознес их наверх.
«Город, который никогда не спит» — Нью-Йорк — спал в четыре часа утра, погруженный в тишину, прерываемую редкими гудками непонятного происхождения, доносящимися из ниоткуда.
Они пробыли в Нью-Йорке еще полнедели. Он поразился, какое количество людей просило на улицах деньги. Но совершенно потрясла его другая встреча. Они шли по Бродвею на вечернее представление. И он уже привык к голосам попрошаек, так же как Юджиния старалась не обращать внимания, что он незаметно раздает им доллары, чтобы не смущать его. Как вдруг он услышал, что говорят на его языке.
— Подайте копейку! Подайте хотя бы копейку, бляди, православному!
Около мусорного ведра на асфальте сидел молодой парень, Александр наклонился и не поверил: этобыл его лучший друг Миша. На мгновение у него в голове все закружилось и, как в резко закрученном калейдоскопе, перевернулось вверх дном. И продолжало переворачиваться. Человек просил, не поднимая глаз. И если бы не Юджиния, он, наверно, сам сел бы на асфальт рядом с ним.
Надеясь, что это не так, Александр посмотрел на его руки и с ужасом понял, что не ошибся.
— Миша, это ты? — задал он ненужный вопрос, зная, что это он.
Тот поднял грязные, слезящиеся глаза и почти не удивился.
— А, это ты, какая встреча! Александр был в шоке.
— Как ты здесь очутился?
— Это — Америка, мой друг, — с иронией сказал попрошайка-нищий.
Он не верил своим глазам. Но грязные пальцы взялись за его светлую брючину:
— Я вижу, ты в хорошем костюме. Ну и иди дальше своей дорогой, не останавливайся.
Юджиния смотрела и не понимала, о чем они говорят.
— Не надо так, я помогу тебе…
Он никак не мог прийти в себя. Он не верил, что всего лишь два года назад, красивый и блестящий, этот парень улетал из Рима.
— Чем ты мне поможешь, дашь один доллар, давай! Ему стало больно. Миша был дороже для него,