– Вы отреагировали именно так, как я и предполагала, – обезоруживающе ответила графиня. – Но ведь я часто повторяла вам, Криспин, что вы удивительно красивы, когда сердитесь. – И с легким кокетливым смешком она добавила: – Я помню в каком вы были гневе, когда вошли и увидели, что Эдвард меня целует! И как было чудесно, когда я попросила прощения и вы меня простили. Вы не забыли?
Ее слова, казалось, повисли в воздухе. Увидев, что герцог не намерен отвечать, она продолжала:
– Ревнуя, вы становитесь просто свирепым! Но признайтесь, это безумно возбуждало нас обоих!
– Перестаньте! – почти выкрикнул герцог. – К чему вы клоните, Изабель? Для чего ворошить прошлое? Когда мы расстались, я сказал вам, что вы мне отвратительны, что презираю вас за то, как вы обошлись со мной.
– Я был так глуп, – помолчав немного, продолжал он, – что вообразил, будто, изменяя мужу, мне вы будете верны!
Казалось, эти слова вырвались у него против его воли.
– Ради Бога, уйдите, – сказал он. – Один раз вы открыли мне глаза, и я даже думать о вас не хочу!
– Но иногда все-таки думаете, – вкрадчиво произнесла графиня. – И, хотя вы не захотите поверить, так бывает и со мной.
– Только у вас достаточно мужчин, чтобы утешиться, – возразил герцог. – Когда в клубе Уайта разговор заходит о вас, мне чудится, что в комнате нет человека, который не был бы когда-либо вашим любовником.
– Какая восхитительная мысль! Но, увы, она далека от действительности, – заметила графиня. – Именно поэтому, Криспин, вы должны понять, что я не собираюсь проводить время в обществе почтенных матрон. Во всяком случае, в ближайшие десять лет.
– Если вы опять хотите предложить, чтобы я женился на вашей падчерице, то не трудитесь. Прощайте, Изабель. Как я уже говорил, надеюсь, больше я никогда с вами не увижусь, по крайней мере, наедине.
Он вновь протянул руку к сонетке, но графиня воскликнула:
– Погодите! Я еще не назвала две причины, которые убедят вас, что, отказываясь, вы совершаете ошибку.
Герцог опустил руку, но губы его крепко сжались, а на лице появилось выражение мрачного упрямства, что, как было известно всем знавшим его, не предвещало ничего хорошего.
– Ну, – начала графиня, – первая причина, почему вам следует жениться на Сефайне, очень проста. Вступив в брак, она получит долю своего наследства. Примерно тридцать тысяч фунтов. Все остальное состояние ее матери, пока жив Альберт, будет моим и только моим.
– Меня это не интересует, – произнес герцог холодно.
– И напрасно! – заметила графиня. – Тридцать тысяч хватит на уплату большей части ваших долгов, а будущее сулит сказочное богатство!