— Так вы, значит, и есть тот детектив, с которым все так носятся? — Он пытливо осмотрел Пуаро с ног до головы. — Прошу прощения за грубость. Шофер у меня — редкий тупица, а Парсонс, старый хрыч, всегда на нервы действует. Не переношу дураков, знаете ли, — произнес он извиняющимся тоном. — Но вас-то, мосье Пуаро, к ним никак не отнесешь, так ведь?
Он весело расхохотался.
— Тех, кто меня недооценивал, всегда постигало жестокое разочарование, — подтвердил Пуаро.
— Вот оно как? Значит, Нэнси вытащила вас сюда — из-за этой своей придури насчет секретаря. Все это чистая блажь — Трефюзис мухи не обидит, разве что муха с ним сама со скуки сдохнет. Он и пить-то ничего не пьет, кроме чая. Вы только зря тратите время.
— Время, потраченное на постижение природы человеческой, вряд ли можно считать потраченным впустую, — важно возразил Пуаро.
— Постижение природы человеческой? — озадаченно пробормотал Виктор Эстуэлл. Затем он плюхнулся в кресло. — Могу я вам чем-нибудь помочь?
— Да, вы могли бы рассказать о вашей ссоре с братом в тот вечер.
— Это к делу не относится, — отрезал Виктор Эстуэлл, энергично помотав головой.
— Как сказать…
— К Чарлзу Леверсону наша ссора отношения не имела.
— А леди Эстуэлл полагает, что Чарлз не имеет отношения к убийству.
— Узнаю Нэнси!
— Парсонс говорит, что слышал, как вернулся мистер Леверсон, но своими глазами он этого не видел — как, впрочем, и все остальные.
— Вот тут вы ошибаетесь, — возразил Эстуэлл. — Я его видел.
— Видели?
— Ну да. Рубен задал Чарлзу взбучку — и поделом, а потом набросился на меня. Ну, пришлось сказать ему пару ласковых — я нарочно, чтобы его позлить, вступился за парня. Я собирался потом сам с Чарлзом переговорить и объяснить, что к чему. Поэтому спать я сразу не пошел, а оставил дверь в своей комнате открытой и сидел курил.
Моя комната на третьем этаже, мосье Пуаро, а комната Чарлза по соседству.
— Извините, что перебиваю а мистер Трефюзис тоже обитает на вашем этаже?
— Да, — кивнул Эстуэлл. — Его комната рядом с моей.
— Ближе к лестнице?
— Наоборот.
В глазах Пуаро загорелся зеленоватый огонек, а Виктор тем временем продолжал:
— Так вот, я дожидался Чарлза. Входная дверь хлопнула примерно без пяти двенадцать, но Чарлз не появлялся еще минут десять, ну, а когда появился, я понял, что лучше его не трогать…
При этих словах Эстуэлл многозначительно развел руками.
— Понятно, — пробормотал Пуаро.
— Он, бедняга, на ногах не стоял, — продолжал Эстуэлл, — да и выглядел ужасно. Я решил, что он здорово перебрал. Теперь-то я понимаю, почему он был таким — как-никак только что порешил человека.